Помню, на фронте, где-то на правом берегу Днепра, со мной произошёл такой случай. Как-то командир из охранного отряда НКВД приказал одному сержанту и мне расстрелять солдата-дезертира. Отказаться было нельзя. Нам выдали мужика, одетого в новую форму, приказав, чтобы он перед расстрелом разделся догола, и чтобы форму (одежду) мы вернули тому командиру. Солдат шёл покорно впереди, а мы за ним, с винтовками наперевес. Отойдя от деревни за околицу, мы остановились около какой-то ямы, и сержант приказал бедняге снять одежду. Тот безропотно разделся и встал. Мы подняли карабины, и в этот момент наша жертва стремглав бросилась бежать. Это было так неожиданно, что мы растерялись, и голый смертник скрылся в деревне. Меня обуял ужас. Но делать нечего. Приходим к начальству, и докладываем, что арестованный и приговорённый к расстрелу сбежал голый. Командир в ярости. Он сказал, чтобы искали сбежавшего, а если не найдём, то сами пойдём под расстрел. Ну куда зимой может убежать голый человек? Мы стали прочёсывать все дворы и сараи. На наше счастье, мы нашли его забившегося в собачью конуру. Он уже был труп, и не мог идти. Кое-как мы доволокли его до штаба и доложили. Нас ещё раз отматерили, и приказали вернуться в часть. Только потом я понял, что мы случайно избежали смерти. За такие промашки по головке не гладили…
Повседневная жизнь проходила однообразно. Газет мы не получали, радио не было. Иногда, когда было затишье, кто-то из штаба проводил с нами политинформацию и рассказывал нам о положении на фронтах, но это случалось очень редко. Удивительное дело - никто не болел… Видимо, был какой-то иммунитет.
Меня наградили медалью за отвагу, орденом Славы, но, честно говоря, ничего героического я не совершал. Конечно я не отрицаю, что были и героические поступки, например, были случаи, когда солдаты с гранатой бросались под танк, идя на верную смерть, или лётчик таранил в воздухе вражеский самолёт.
Свободное копирование
