27 октября 1923 года, Качалкино
Не писал в дневнике почти целый год. Почему? Главная причина - не было времени. Несомненно так - это не отговорка. В работу погружался весь целиком, она не выходила из головы и тогда, когда был занят другими делами. Приходили мысли и из иных областей, но не успеешь собраться с ними, как их перебивает работа, да и мысли-то эти были тяжелыми думами о личной жизни, а работа - средство забыться. Надо сознаться, что как будто не хватало мужества додумать эти думы до конца, а тем более действовать - тут уж снова было некогда. Дневник же у меня отнимал бы немало времени, ведь он должен казаться живым образом этих тяжелых дум. Следовательно, чтобы написать, надо было серьезно и долго подумать - такова уж моя натура (нерешительная или осторожная). Боюсь ошибиться или обмануть самого себя. Но ведь выходит, что и времени-то не хватало из-за недостатка этого самого мужества, так как работа была средством забыться.
Вот уж и запутался. С места в карьер налетел на самый коварный вопрос. Пока что решение его как будто рисуется следующим образом. Со смертью Наташи понизился тонус личной жизни, наступила апатия, нерешительность: и хочется временами собраться с мыслями, подумать, и не хочется, так как за мыслями должны прийти действия, требующие волевых усилий, а эти усилия-то и нет желания совершать - нет энергии на это. С другой стороны, надо же чем-нибудь жить. И вот весь устремился к работе.
Что же теперь заставило взяться за перо? Ну, конечно, диагноз правилен. Ведь и сейчас, сегодня, вернее, вспомнил о дневнике и решил заняться им не под влиянием какого-либо переживания интимного свойства, а захотелось записать на память себе и другим (Танюше) некоторые размышления и выводы относительно моей общественной работы. Следовательно, она преобладает. И сказать по правде, нередко в ущерб Танюше. Конечно, небольшой ущерб - ну, вместо того чтобы занять ее, идешь работать. Тут тоже надо разобраться: какой ущерб наносится ей тем, что я работе отдаю времени больше, чем это необходимо для пропитания себя, Доси и Танюши, и не тяжело ли мне самому будет уделять Танюше больше времени сейчас, в теперешнем возрасте ее, и потом, когда она будет больше смыслить?
Вот, снова вопрос, а время уже позднее. Пойду в кровать - может быть, до сна решу его. Так и не начал писать о том, о чем хотелось.
Свободное копирование
