К сожалению, большинство преподавательниц (скажем так) одевались из рук вон плохо. Порою, даже безобразно. Хорошо, что женщин-преподавателей в МАДИ было мало.
Никогда не забуду Маслакову с кафедры обработки металлов, которая получила у нас кличку «Огненная женщина» за то, что читала курс термообработки. Бесформенная толстая, одетая в какую-то невообразимую цветом кофту, испачканную по рукавам мелом, которая была на два размера больше и болталась на ней, поперек себя толще, представляла свинью, вставшую на задние лапки. И даже кисти ее, полные до округлости, очень напоминали копытца.
Женщины с кафедры черчения всегда были одеты в какое-то темное тряпье, которое даже одеждой не выглядело. Их и женщинами-то назвать было трудно, какие-то монашкоподобные бесполые существа.
Еще приходит на память Демьянушко ─ заведующая кафедрой сопромата ─ высокая, крупная женщина, про которую иначе как «буденовская кобыла» не скажешь, она и одевалась-то в какие-то мешкообразные хламиды, чепрачных, свойственных лошадям, коричневых тонов. Запомнилось то, что у нее, женщины не полной, а крупной, кофта над поясом шла складками. И эти складки бултыхались, как будто бы под ними переливался жирок.
Еще вспоминается преподаватель с кафедры гидравлики, имя которой было настолько незначительно, что моя память его не сохранила. Зато прозвище ее «Элементарная струйка» хорошо запомнилось. Поскольку она очень часто произносила данное словосочетание, причем с каким-то особым придыхом-присвистом на первые два слога и букву «С» во втором. Может ее гортань была так устроена, а может быть она считала, что такой прононс придает ей определенный шарм. Не знаю. Ее лекции я старался прогуливать, а даже если и присутствовал, то либо спал, либо трепался. Одевалась, скажем так ─ скромно, даже очень скромно, всегда в темное, шерстяное. Определить где у нее кончалась кофта и начиналась юбка было невозможно. Но, по крайней мере не безобразно.
Бутакова, с кафедры иностранного языка, хоть и была неплохим преподавателем, но одевалась, не скажу по-домашнему, а, если можно так выразиться, затрапезно. В таких нарядах можно прогуливаться по дачному поселку, среди шестисоточных убожеств, сажать картошку, пропалывать клумбы, мозолить надоевшему мужу глаза, воспитывать внуков. Но появляться среди молодых мужчин в таком прикиде ─ моветон. Хотя у нее был один плюс ─ она любила светлые тона. Мне запомнилась на ней какая-то бесформенная светло-салатовая кофточка и брюки из светло-серой буклированной ткани. И то и другое было поношенным, что отнюдь не украшало ее.
Нет, нет, нет ─ только бабуся Гельфанд одевалась так, чтобы на нее было приятно смотреть.
Свободное копирование
