4 августа мы вплотную подходим к фронту. Вечереет. Впереди нас то ли туча, то ли сплошной густой дым - мрачно. Непрерывный гул артиллерийской стрельбы. Уже целые сутки мы его слышим. ППГ-2266 шагает на запад, "4-го августа к 18.00 развернуться в районе г. Рославль и принять раненых от МСБ". Этот приказ лежит в кармане у начальника.
Обоз, двадцать две пароконные подводы, уже двигается из Жиздры шестой день. Спешим, боимся опоздать - осталось несколько часов до срока.
Штабная подвода впереди, рядом с нею шагает Хаминов в крагах. Я знаю, что у него расширение вен и он страдает, но впереди стрельба, -- и он должен идти первым. Комиссар сегодня сзади подстегивает, чтобы не растягивались, не отставали. Кони шагают споро, хотя позади-180 км за шесть дней, и телеги нагружены тяжело...
Мы идем пешком. Лишь несколько женщин, которые стерли ноги, стыдливо примостились на повозках. У некоторых туфли порвались, идут босиком - маленьких сапог так и не получили.
Моя база - телега операционной. Здесь же приписаны Лина, Лиза, Татьяна, Тамара, Зоя. Хороший народ в нашей компании. Побаиваются канонады, разумеется, но сомнений в правильности приказа не высказывают.
Я тоже думаю, что все правильно. Стреляют? Так это же война. Всю дорогу мы едем проселками: избегаем бомбежек и чтобы машины нам не мешали... Правда, кони уже привыкли и не шарахаются в сторону, как вначале. В глуши перелесков мы не чувствовали войны, пока не услышали стрельбу... Даже сводок не знаем, радио у нас нет.
Уже привыкли к походу. Спим на земле - с вечера валимся, как подкошенные, а ночью просыпаемся от холода - чертовски холодные ночи на Смоленщине. Но шинель хороша! И теплые портянки тоже пригодились - на ночь я разуваюсь и ноги в них завертываю. Пилотку тоже не снимаю - уши мерзнут.
В Жиздре кипятильник приобрели, поэтому кипяток есть два раза в день, а вечером - еще суп, если сон не сморит, пока Чеплюк варит, прислушиваясь к ночному небу, не летят ли там самолеты. Еда хорошая, только нерегулярная. Но сейчас не до желудка и не до ног. Впереди дым, стрельба явно усиливается. Ропот:
- Куда он нас ведет? Сусанин нашелся!
- Неужто не видит? Прямо в пекло!
- Где эти начальники, что встретить нас должны?
- Они давно сами смылись!..
Солдаты стали попадаться часто - в каждой деревеньке кто-нибудь есть. Не только обозы, но пушки и машины со снарядами. Раненых, однако, не встречали... Начальник послал собирать информацию. Сведения противоречивые.
- Бои в Рославле.
- Наши оборону держат километров .десять западнее Рославля.
- Немцы прорвались - прут, страшное дело!
- Не видите, что ли? Горит Рославль!
Восемь вечера. Мы уже опаздываем. Начинает смеркаться. Подъезжаем к следующей деревне. Тут нам нужно на Варшавское шоссе поворачивать - хватит плутать по проселкам. Где-то на шоссе при въезде в город нас должен встречать представитель санотдела. На опушке леса артиллеристы устанавливают орудия, стволы направлены к дыму. В разговоры не пускаются - заняты. Только посмотрели удивленно.
Мы решительно поворачиваем на север и направляемся к шоссе. Стрельба, кажется, совсем рядом. Некоторые даже пулемет слышат, но я не разбираю. Уже слышен дорожный шум - трактора трещат, а может, танки. Машины идут почти непрерывно. До Рославля - 8 километров. Насыпь высокая, на шоссе с трудом взобрались. Выехали и выстроились на обочине. Только проехали метров сто - остановка. Эмка с щелевидными тусклыми фарами освещает группу: Хаминов высится, рядом поменьше - Зверев и еще один военный в фуражке. Я подхожу и слышу разговор:
- Покажите мне вашу карту и приказ. Хаминов открывает планшет.
- Поворачивайте обратно и поскорее уезжайте.
Замешательство. Молчание.
- Ну, что же вы? Командуйте!
Зверев:
- А как же приказ?
- Я вам приказываю. Полковник Тихонов из отделения тыла армии... Можете сослаться в санотделе. Ясно? Выполняйте!
- Слушаюсь.
Хаминов дал команду и сел в первую повозку.
- Ну, поехали!
И мы поехали. Да как! По асфальту легко, все забрались на телеги, повозочные взмахнули вожжами и - бегом, рысью, а где и в галоп!
Отмахали километров двадцать. Ни разу не остановились, лошади не хромали, колеса не ломались, возы не развязывались. Наконец, переехав реку Остер, мы свалились вправо от шоссе в реденький лесок. Не греем кипятильник, не раздаем даже хлеб и сахар - прямо спать.
Мы отступаем. Все дальше и дальше на восток. Сегодняшняя сводка: оставили Смоленск... Бои, надо думать, под Киевом, Умань и Белая Церковь уже упоминались.
Мы, ППГ-2266, тоже отступаем со всеми. После того, как чуть было не отбили Рославль, дневали в бывшем сельхозтехникуме. Рославль, между прочим, был у немцев уже - его сдавали как раз в те часы, когда мы вышли на шоссе. Отступили в Сухиничи. Имеем приказ развернуться. Даже машину дали для переезда. Едем вдоль железной дороги мимо станции, нефтебазы, обсаженной тополями, и поднимаемся в гору. Там бараки. Начальник вылез из кабины.
- Посмотри, Николай Михайлович, неплохое место для нас.
И вдруг: з-з-з-... Б-бах! И сразу еще, ближе: з-з-з-з-з... Б-бах!
Все ссыпались с машины, попадали, притаились... Нет, я не ложился, только присел, но голова втянулась в плечи, не удержал. Однако больше ничего не последовало. Только гул улетающего самолета и несколько запоздалых выстрелов зениток. Тишина и солнце. Мир. Вылезли, возбужденные и смущенные. Две воронки обнаружили метрах в ста, ближе к нефтебазе. Далеко от нас... Зря испугались. Пропал интерес к осмотру места. Хотя, впрочем, неплохое. Два ряда пустых одноэтажных бараков, коридорная система, большие комнаты.
- Можно разместить хоть тысячу!
- Можно-то можно, но ты смотри, какие соседи. Станция - раз, нефтебаза - два.
Начальник вытащил свою карту, и мы рассматриваем окрестности. Километрах в трех оказалась деревня Алнеры - дорога прямо отсюда, от бараков. Команда:
- Садись, поехали!
И вот, мы здесь. Посмотрели и решили: быть госпиталю! Деревня - это широкая балка с зеленым лугом, речкой, два ряда домиков по обоим косогорам. Просторно, вольно... В конце деревни на холме - начальная школа в большом яблоневом саду. Остатки фундамента, несколько старых сараев, низенький дом. Все обсажено двумя рядами старых тополей. Школа пуста - каникулы. Четыре классные комнаты, учительская. Трогательные маленькие парты для первоклассников. На доске нарисована рожица. Где ты - мир?
Распланировали: для тяжелых раненых - классы, легких - в палатки под липами. Там же перевязочную. Баню, кухню - на улице. Штаб - в домике рядом. Персонал разместим в деревне. Разгрузились. Ожидаем обоз. Палатки, впрочем, поставим сейчас же.
