Картошка внешне напоминала волейбол в кружок, за малым исключением – в начале игры первый, кто не поймал мяч, садился в круг и любой играющий мог резким ударом погасить мяч на него. Если он попадал – очко. Не попадал – садился рядом. Если сидящий ловил мяч на лету, то он менялся местами с гасящим. Было правило: «картошка не резиновая» – подпрыгивать за мячом не разрешалось. Когда оставался один гасящий, после того как промахнется его последний партнер, то он должен был «разбить картошку» – подкидывая мяч, поочередно выбивать всех сидящих.
Мне «повезло» – Илья как-то раз так погасил мяч на мою голову, что я вскочил и, под громкий хохот ребят, шатаясь как пьяный, стал куда-то идти. Да так настойчиво, что меня еле удерживали. Я махал руками, молол что-то нечленораздельное, а потом свалился. И – вот с этого места – я стал ощущать себя. Состояние контузии полностью вычеркнулось из моей памяти.
Это была очень шумная игра, даже очень шумная. Поэтому ее больше всего ненавидели пенсионеры-первоэтажники. Они всячески старались нам помешать. Пока мы были малы, они ловили и протыкали ножом мячи, жаловались на нас родителям и даже дошли до такой наглости, что написали на нас в милицию. Но мы быстро повзрослели и первое выбитое кирпичом стекло, поставило точку в противостоянии дедов и внуков – старые пердуны притихли и, боясь остаться в мороз без стекол, сжав зубы, терпели наши крики и вопли. Сейчас я сам старик, но не понимаю – чем мы мешали этим старым дуракам и дурам. Мне даже нравится, когда дети играют и кричат во дворе – жизнь, значитца, продолжается! Это же прекрасно, раз дети играют и шумят! А им хотелось покоя, который они нашли в могилах. И слава богу!
Свободное копирование
