Меньше, чем через месяц - снова на этап. Сказали, что дело будут пересматривать. Везут в Москву на самолете, без наручников, с личным конвоем. Пассажирам жутко любопытно. Зачем везут - неясно.
Мысли о возобновлении дела уже по 70-й статье. Значит новое следствие и новый суд. В аэропорту встречает УАЗик, меня выводят из самолета первым. Везут в родное Лефортово, в третий раз. Там две недели никто не вызывает. Читаю книги и теряюсь в догадках.
Из письма моей жены Юре Ярым-Агаеву от 11 апреля 1981 года:
«18 марта пришла от Славы телеграмма: “Вызывают в Москву. Узнай причину.”
19 марта пришла еще одна: “Срочно вызывают Москву. Возможно доследование. Приговор отменен”. Мы чуть с ума не сошли.
А еще 19 марта в “Известиях” (вечерний выпуск) статья была нехорошая. Славка там упоминался, да и телефон нам вырубили, все к одному.... В горсуде, однако, сказали, что об отмене приговора им ничего не известно.
26 марта у меня приняли в Лефортово передачу, но в свидании отказали... За это время стало ясно, что скорее всего привезли его на суд над Осиповой, т.е. он был в списке вызванных свидетелей.
Но 31 марта, в первый день суда (первоначально суд был назначен на 25 марта) при зачтении списка свидетелей, заявили, что у них “нет данных об этапировании Бахмина”.
2 апреля потащила я свитер, джинсы и другие тряпки, чтоб было ему в чем сидеть. А мне вертухай говорит, что его отправят очень скоро, так что тряпки эти не возьмут. Тут я стала скандалить и требовать несусветное - принять у меня мед для Славы.
Короче, приняли мед и дали получасовое свидание. Сидит Бахмин без волос на голове, с двухнедельной щетиной на подбородке, в белье черном и с дикими глазами, т.к. меня увидеть не ожидал. “Скажи, - говорит, - ради Бога, зачем меня привезли, сижу тут две недели, никто меня никуда не вызывает”.... Отправили его к нашей общей радости 5 апреля в ту же зону.”.
Через день после свидания опять на этап, теперь обратно. Тут уж самолет не положен. Вновь пересылка в Свердловске, все по тому же укороченному маршруту. Но теперь я побывал в зоне, одежда казенная, с собой - ничего, отношение ко мне проще.
Видел, как жестоко бьют в пересылке за сотрудничество с администрацией, за стукачество. До сих пор вспоминается глухой звук ударов сапогами по лежащему телу. Этап прошел довольно быстро, и снова - Асино.
Свободное копирование
