Чехословакия. За время работы в институте пришлось трижды выезжать за пределы Советского Союза.
Первая поездка, на рабочее совещание по проблемам кормового белка по линии СЭВ, состоялась в Чехословакии. (г. Шумперк). Возглавлял группу эксперт СЭВ В. С. Гурченко. В составе делегации академик секретарь секции растениеводства ВАСХНИЛ И. Н. Елагин и я, старший научный сотрудник ВНИИЗБК. Совещание проходило на базе НИИ технических и зернобобовых культур в зале местной гостиницы. В совещании участвовали делегации Венгрии, Германии, Монголии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии, по 2-3 представителя. Делегация от Кубы не присутствовала. Основной доклад сделал директор этого института т. Лагола. Делегаты обменялись мнениями по разработке новых технологий возделывания зернобобовых культур, рассмотрели предложенную номенклатуру международной системы машин. Иван Николаевич Елагин свое выступление посвятил селекции зернобобовых на качество зерна, усилению роли агротехнических и биологических методов защиты растений; размножению и использованию на посевах многолетних бобовых трав диких пчел-мегофил, для повышения семенной продуктивности люцерны.
Участники в выступлениях обращали внимание на узкие места, подчеркивали целесообразность размещения бобовых после интенсивно удобряемых культур (свекла, кукуруза и т.д.). Обращалось внимание на необходимость совмещения инокуляции семян азотобактером с их протравливанием; возделыванию зернобобовых в смесях с другими культурами. Подчеркивалось, что система машин для возделывания зернобобовых культур можно было бы использовать и при выращивании других зерновых и кормовых культур.
Атмосфера на совещании была доброжелательной, дружеской. Язык общения - русский. Однако некоторая отчужденность проскальзывала. Так польская делегация отказалась брать на себя обязанность включить в план НИОКР вопросы механизации возделывания. Представитель Болгарии почти в открытую выражал неприязнь к немцам и монголам.
По окончании пленарного заседания, хозяева организовали экскурсию на опытное поле института, показали фильм про институт. Во время посещения полевых опытов, рядом с нами молодая работница в купальнике занималась измерением длины и ширины листовых пластинок. При этом не обращала на нас никакого внимания, по крайней мере, делала вид. Наши лаборантки в жаркое время, тоже работают в купальниках, но если появляется на поле мужчина, они прячутся или стараются прикрыться, а тем паче, при появлении иностранцев.
В институте в широком ассортименте применяли пестициды импортного производства. Я там впервые встретил применение гербицидов: «торга+дуал», «аретид»; фунгицидов-«форитид» из Австрии; «томик» из США, который защищает на протяжении трех месяцев растение от вредителей, но зеленую массу этих растений не рекомендуется стравливать скоту.
Показали нам ловушек для насекомых с использованием гормонального препарата, запах которого схож с запахом вещества выделяемого самкой. Самец летит на этот запах и попадает в ловушку. Биологоморфорегулятор «Тыба» из США, которым можно регулировать цветение растений. В нашем институте об этих препаратах, в то время, слышали или читали в журналах, а в Шумперах сотрудники уже занимались практическим изучением из применения.
В один из дней, нас отвели в коллективные хозяйства, где продемонстрировали большое помещение двойного назначения. Во время уборки его используют, как склад с активным вентилированием для зерна. В зимнее время это помещение используют для ремонта сельхоз. техники. Такая организация использования помещения нам понравилась. При осмотре посевов бросалось в глаза отсутствие сорняков. Наряду с этим встречались куртины лишенные всякой растительности. Вероятно, в этих местах на землю выливалось чрезмерное количество раствора с гербицидами.
На следующий день нам организовали поездку в замок расположенный на высоком холме, окруженный рвом. Вход в замок через подвесной мост. Замок готического стиля, панели и мебель из полированного дуба. Есть зал старинного оружия. Я попробовал подержать ружье. Оно оказалось очень тяжелым, более 10 кг. Во время второй мировой войны эта территория принадлежала селезским немцам. Замок Гитлер подарил Герингу. Сам Гитлер в этом замке никогда не был, а Геринг всего один раз побывал в нем.
Вечером состоялось подписание протокола, потом ужин. Несколько слов о европейской традиции таких ужинов. Сначала подали салат из овощей и зелени, к ним рюмка (50 г) сливовицы. Затем подали ножку индейки и на выбор по бутылке сухого вина, красное или белое. Я заметил, что все делегации просили красное вино, а русские - белое. На десерт земляника со сливками.
Рано утром нас автобусом отправили в Прагу. До отлета в Москву у нас было несколько часов свободного времени. Мы с И. Н. Елагиным прогулялись по Праге, посетили несколько магазинов и киосков. При отъезде из Москвы нам выдали суточные и на проживание, в виде обменных банкнот (как их именуют, я уже забыл), которые мы по приезду в Чехословакию обменяли на кроны. Кроме того, нам разрешили взять с собой по тридцать рублей, которые тоже можно было обменять. Основные финансы мы израсходовали еще в Шумперке. Оставшиеся кроны я потратил на шариковые ручки, жвачку (у нас это был дефицит) и разную мелочь.
После короткой прогулки мы вернулись в Министерство сельского хозяйства. Сотрудники отдела внешних сношений поставили легкую закуску (печенье) и сухое вино. Первый бокал вина я из-за скромности не допил. Когда стали разливать по второму разу, мне чешский товарищ говорит: - «Саша, я вижу, что хочешь еще выпить, но у нас такое правило. Если ты не допил, то тебе никто не нальет. А если твой бокал пустой, то тебе налью вина сосед или официант». Мне пришлось допить остатки вина, а потом уже следующий бокал.
Я впервые столкнулся с тем, что чехи почти не едят хлеб. Нам пришлось просить официанта принести хлеба. В отличие от нас русских они почти не пьют водку. На мой взгляд, у них есть культура потребления напитков и еды.
Наша поездка состоялась после вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию, в связи с попыткой неких сил выйти из договора и присоединиться к НАТО. В беседе с чехословацким коллегой я спросил: «Как он относится к вводу войск в их страну?». Он сказал: «Я против этого не возражаю, но форма введения войск в страну была достаточно грубой». Вероятно, он был недостаточно искренен, что произошло через двадцать лет, наводит на такую мысль. Мне человеку, впервые попавшему за пределы СССР, было в новинку видеть изобилие товаров народного потребления (паласы, обувь, джинсы, белье и прочее). На прилавках наших магазинов их не было. Их можно было приобрести с переплатой или по знакомству. Бросилось в глаза, возле аэропорта на стоянке припаркованные «Жигули», «Москвичи». Могло показаться, что я не в Праге, а где-то в СССР.
Полагаю, что народ в Чехословакии живет не хуже, а даже лучше советских людей.
Конец командировки сложился не совсем спокойно. Дело в том, что командировочные (суточные) и квартирные (плата за гостиницу) выдали в Минсельхозе для меня и И. Н. Елагина на 5 дней, а мы пробыли 4 дня. Предупреждали, что отчет за проживание принимается по квитанции и недоиспользованные деньги подлежат возврату. Помня об этом, я сказал И. Н. Елагину. Он отмахнулся. Слушая наш разговор, Гурченко подал свою квитанцию за гостиницу со словами: «Приложи к отчету, она мне не понадобиться». Когда я сдавал отчет в бухгалтерию министерства, квитанцию Гурченко у меня не приняли и предложили вернуть в кассу 30 крон. Их у меня не было. Я поехал в СЭВ к Гурченко. На мою просьбу одолжить 30 крон, он спросил: «Ты с чем приехал? Обменяю на рубли». У меня с собой такой суммы не было. Пришлось ехать к И. Н. Елагину в ВАСХНИЛ. Мое известие, что нам необходимо вернуть 30 крон в кассу, встретил неудовольствием, но, после моих настоятельных требований, отдал причитающиеся с него 15 рублей. Пришлось снова ехать в Минсельхоз возвращать долг. Отчитался, но прилично попотел и поволновался. Так закончилась моя первая заграничная командировка.
Свободное копирование
