26 декабря
Теперь я уже не поручик, а просто гражданин. Писарь так и выводит во всех ведомостях: «Командующий ротой гражданин Герасимов».
Мир еще не заключен, но война кончена бесповоротно. Большая половина армии разбежалась. Чтобы придать этому делу некоторый вид законности, высшее начальство, хотя и с огромным запозданием, объявило демобилизацию. Каждый день распускается один призывной год. Позиции почти никем не занимаются и не охраняются. Людей очень мало. Однако австрийцы почему-то не используют нашу беспомощность и ведут себя тихо и спокойно. Склады продовольствия и фуража опустели и теперь заваливаются винтовками, пулеметами, седлами, бесчисленным количеством ящиков и коробок с патронами и ящиками ручных гранат. Железные окопные печи валяются в мирном соседстве с противогазами, велосипедами, мотоциклами, коробками с пулеметными лентами. Разруха полнейшая. Власти не существует. Полковой комитет теперь в таком составе, что без помощи не может решить самый простой вопрос. Да никто его и не слушает. Все неудержимо стремятся домой. Повсюду один лозунг; «Мир во что бы то ни стало».
Я с ротой стою в местечке Лешнюв, принадлежащем Австрии. Местечко мало похоже на наши села. Большинство домов отличной постройки. Посреди местечка огромный костел, правда сильно пострадавший от снарядов тяжелой артиллерии. В самом костеле и в помещениях, относящихся к нему, разместилось не менее полутора тысяч беженцев из окрестных деревушек, существующих теперь только на картах, ибо все дома разобраны на оборудование окопов или на дрова.
Население здесь смешанное. Недалеко от костела поместилась униатская церковь, выстроенная, по всей вероятности, перед самой войной. Теперь она разрушена. Сбитый снарядами купол, падая, задержался и висит над бездной. Около церкви и между домами тянутся окопы и глубокие ходы сообщения. Все местечко окружено валом, насыпанным, должно быть, еще в давно прошедшие годы.
Население - смесь поляков с русинами-униатами - чрезвычайно вежливо. Каждый мужчина и каждая женщина считают своим долгом приветствовать встречных. Крестьяне заняты тем, что обдирают шкуры с павших лошадей, которые валяются повсюду. Вообще, видимо, недалек день, когда лошади в наших частях прекратят свое существование. Несмотря на выпавший снег, они пасутся, пытаются щипать высохшие на морозе стебли жесткой травы, пережевывают опавшие листья. Худые, изнуренные тела, тоскливые глаза - все это немой укор тем, кто вызвал никого не щадящие бедствия войны.
Свободное копирование
