1878

 
 -13-  

Александр
 

17 марта 1878, Москва

Отче Антоние!

Интересно знать, напишут ли тебе теперь, что я нравственный урод?! Думаю, что едва ли, ибо я переехал жить к маменьке и тятеньке вкупе с Корбо[1]. Как мне живется -- не спрашивай. Комнаты отдельной у меня нет. В той комнате, в которой я предполагал жить, обитает "жилец". Съедет он очень скоро, когда -- неизвестно, ибо он уже 1 1/2 недели просит не сгонять его.

Иван просто свирепствует. Вчера чуть не поколотил мать и при отце оказался таким ангелом, что я до сих пор не могу прийти в себя от изумления. Да и ехида же он, братец ты мой! Ей-богу, такого орахаря я никогда не встречал. Беда, да и только! Всюду норовит быть первым, съесть кусок получше и побольше, занять место повид-нее. С матерью вечно воюет. Ты знаешь нашу маменьку: она заставит его что-нибудь сделать и, получив отказ, пожалуется Богу и сделает сама. На днях он возмутил меня до глубины души. Дело было так: мать, истощив все средства заставить его что-то сделать, с грустью и свойственной ей только интонацией жалобы заметила ему, что он ничего не добывает, а потому и обязан помогать по хозяйству. Что же он ответил, как ты полагаешь? Он ответил, что он работать не обязан, что матери нет никакого до него, Ивана, дела и что его обязаны кормить, холить и лелеять, потому что его выписали из Таганрога в Москву!!! Ну, не холуй ли?!

Кстати нужно тебе сказать, что мать с каждым днем все гаснет и гаснет, как свечка. Сестра тоже очень больна и лежит в постели. Я в горе, которое, я думаю, ты поймешь. Николай быстро идет по пути успехов, славы и усцекания. Из него выйдет человек, художник (знаменитый) и сцык... В Москве господствует тиф, отчего в учебных заведениях экзамены начнутся и кончатся чуть ли не месяцем раньше. Позавидуй. Как-то ты пронесешься сквозь строй разной белиберды?! Чоховы по-прежнему -- те же. За глаза поносят и в глаза лобызаются. Вспомнил! Нет ли у тебя чего-нибудь продать, из прежнего хозяйства? Мать страшно нуждается в деньгах. Мои и Колины достатки мало помогают, несмотря на нашу умеренность и нетребовательность. Вот еще: каков папенька? Когда ты прислал свое грозное письмо, направленное против меня,-- я пристал к отцу, обвиняя его в клевете, или, вернее, в том, что он налгал тебе на меня. Патер поднял кисть руки ко лбу, шевельнул пальцами, как бы объясняя свою мысль, и сказал: "Это Антоша не понял: я ему (т.е. тебе) написал, чтоб он не заносился (?) насчет учености". Это значит, что он предупреждает тебя (!), чтобы ты по поводу своей учености не взомнил о себе. В эту минуту он мне показался так не хитер и глуп, что я еле удержался от презрительного жеста. Да что делать? Не переделаешь. Теперь после моего переезда папенька не обращается ко мне иначе, как с словами "Сашенька". Однако будет об этом. Я сознаю, что, пересказывая тебе эти дрязги, я сам проигрываю в твоих глазах, но что же делать, я думаю, мне, нравственному уроду, это простительно.

Сегодня мы получили табак. Да благословит тебя Господь. Он пришелся как нельзя кстати. Мама тебе кланяется и просит тебе сообщить, что она имеет тебе передать большое дело, но с досады никак не может собраться писать тебе. Николай не на шутку стал подыматься, что меня искреннейше радует. Ни к кому из братьев я так не привязан, как к нему. Славный он малый. Если есть возможность, дай мне хоть маленькую весточку о Марье Францевне. Ты меня обрадуешь. Поздравляю со смертью Ефросиньи Мельяновны. Погода у нас капризничает, то совершенно обнажит мостовую, то навалит полтора аршина снегу. За табак еще раз спасибо. Кланяйся Федосье Яковлевой и гони ее со чадом в Москву. Скорей и Алексей пристроится, да и ей повольготнее станет. Жму тебе руку и желаю всего доброго. Полагаю, что еще тебе кто-нибудь напишет, а потому подожду посылать письмо. Мама пишет тебе, что когда-то она кофе от тебя получила и что ей очень хочется взять Феничку, но что она боится, ибо Феничка баба роптючая (ропщущая), а мы нуждаемся, и что она ждет ее и не дождется.

Твой А.Чехов.