Осенью 1921 года почти опустевший к тому времени склад прикрыли, а его штат то ли сократили до одних начальников, то ли совсем расформировали. Собрали в одно место охранно-хозяйственную роту и красноармейцев, исполнявших должности кладовщиков, экспедиторов, писарей, учетчиков. За столом расположилось начальство.
Поднялся красавец-командир в тужурке из синего сукна с желтыми нашивками на груди, в красной фуражке с синим околышем и в красных же штанах с синими кантами:
— Кто из вас любит лошадей и умеет держаться в седле, запишитесь у меня. Будете служить в кавалерии.
После нарядного кавалериста выступили еще два командира. Один звал в школу младшего комсостава, другой — в стрелковый полк. Я в настоящее седло ни разу в жизни не садился, но верхом с подложенной под зад попонкой, а еще чаще просто на лошадином хребте в детстве и юности ездил с удовольствием. Записался в кавалерию.
Отдельный Красногусарский кавалерийский полк стоял на станции Балаклее (от Харькова в сторону Лозовой). В первой же бане у нас, вновь прибывших, прежнее обмундирование отобрали, выдали такое же разноцветное, в каком ходил весь полк — синие тужурки, красные фуражки и штаны. Когда ехали верхом или шли в пешем строю, со стороны было чем полюбоваться! Форму эту, вероятно, шили из каких-то дореволюционных складских запасов. При распределении по эскадронам я попал во взвод, где служил земляк, Иван Золотарев, родом из Каргопольского уезда. Мы с ним сдружились, постоянно держались вместе, и к нам нередко обращались со словами «два Ивана»: «Два Ивана, у одной вашей лошади потница под седлом, не видите?» «Два Ивана, ваша очередь в дозор!» «Два Ивана, дайте махорочки на закрутку».
Свободное копирование
