Рассказы о прожитом - 9

2. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.

  О феврале 1917 года у меня в памяти сохранилось какое-то неопределенное впечатление. Перед этим мы слыхали о рабочих забастовках, в полку несколько солдат было арестовано «за политику». Но нам все это не казалась настолько серьезным, чтобы ждать падения царской власти. Вероятно, главные предреволюционные события, происходившие в столице, скрывались от нас. Однако в полку как-то сразу резко снизилась дисциплина, участились самовольные отлучки солдат в город. Фронтовики вечерами собирались в большие группы, никого не подпускали к себе и о чем-то спорили.

  Заговорили о возможном восстании против правительства и в нашей команде.

— Ничего из этого не выйдет, — рассуждали одни. — В пятом году что получилось? Теперь тем более баррикады бесполезны. Фронт от Петрограда не так уж далеко. Двинут казаков, солдат с пушками и пулеметами — какие баррикады устоят?

— Пушки-то у солдат, их можно в любую сторону повернуть. Посмотрите на наших фронтовиков, будут они в рабочих стрелять? — говорили другие.

— Наши не будут — других найдут. Армия большая.

   И вдруг — известие: Николай отрекся от престола!

Потом еще известие: царя совсем никакого не будет! Ни Николая, ни его братьев! Свобода! Воспрянь, Россия! В столице у власти Временное правительство из революционеров! В те дни и князя Львова называли революционером. Казавшийся нам молчуном студент-эсер прицепил к шинели красный бантик и начал выступать на солдатских митингах. Его слова о свободах и передаче помещичьих земель крестьянам слушателям нравились. Солдаты ликовали. Разговоры, споры, сияющие радостью лица.

— Кто говорил, что Николашку никакой силой не сковырнуть? Сковырнули!

Хватит с нас, натерпелись!

— Теперь скоро и войне конец. Это все они, Николашка да старец Распутин затеяли. Теперь жди замирения...

  И новые, уже местные, вести и слухи. В Ростове застрелился какой-то генерал. Застрелился адъютант нашего командира полка, всегда чистенький и подтянутый поручик. Куда-то исчез злюка-подполковник Малышкин. Убыли в другие части наиболее ненавистные солдатам офицеры, в их числе оказался и поручик Ольхин со своей плеткой. Однако большинство офицеров, как в штабе, так и в ротах, осталось на своих местах.

  Полковник Волчанский надел парадную форму и вывел полк на городскую площадь. Там уже стояли другие части гарнизона. Офицеры — в парадном, солдаты — в стройных рядах. Площадь запружена народом. Был митинг. Выступавшие взахлеб говорили о долгожданных свободах. Все нам нравилось, все были довольны происходящими событиями. Казалось, что началась какая-то новая, сказочно-радостная жизнь, что вместе с рухнувшим царским троном уйдут в прошлое все людские несчастья, беды и страдания. Велика психологическая сила подобных митингов! Мы стояли на площади, как заколдованные, и с готовностью принимали на веру каждое слово.