В 1932 году зашел ко мне Н.А.Клюев, поэт, которого я знал еще в Петербурге лет двадцать назад.
Через несколько дней я уже написал его портрет, бывший первым пробным камнем в этом моем новом направлении. Одновременно я продолжал начатый за год до того портрет д-ра Штельцера, ведя его в прежнем живописно-формальном плане. Он мне также удался, но оба портрета в корне различны, различны по основной установке и отношению к натуре, ибо во втором ясно чувствуются отзвуки прошлого, а портрет Клюева глядит вперед.
Эту же задачу я пробовал решить, каждый раз по-разному, еще на двух портретах - брата моей жены В.М.Мещерина и академика Н.Д.Зелинского. Первый был в отпуску и мог мне долго и хорошо позировать. Мне хотелось передать его существо также без всяких подходов и приемов - так, как я его чувствовал, хотелось мне передать и устремленный вдаль взгляд. Мне это казалось тем легче, что последние свои портреты я писал уже значительно иначе в смысле лепки, чем писал раньше и чем вообще это принято. Об этом я должен сказать несколько слов.
Лепка, моделировка формы, осуществляется в живописи при помощи светотени, путем выискивания в натуре постепенных переходов от света к тени. Основа лепки, рельефа на плоскости есть белое и черное, со всеми их градациями.
Обычно тот же принцип проводится и в живописи: живописец лепит [форму] то более темными, то более светлыми красками. Между тем давно известно, что впечатление большей или меньшей темноты различных красок может быть достигнуто не только при помощи световой градации красок, но и посредством цветовой градации. Если мы на простой неортохроматической пластинке сфотографируем портрет человека в светлой ярко-красной рубашке, с темно-синим галстуком на ней, то мы получим как раз обратное соотношение: рубашка выйдет черной, а темный галстук - светлым. Что это значит? Это значит, что можно лепить форму не только черным и белым или светом и тенью, но и цветом - более интенсивными и менее интенсивными цветами.
Над этой проблемой я работал весь 1932 год, достигнув определенных результатов. Портрет Клюева писан именно этим путем, чего не заметно на расстоянии, но что ясно видно вблизи. Но это значительно усложняло фактуру, грубость которой во всей современной живописи, в том числе, конечно, и в моей, мне давно уже не давала покоя. Данную проблему надо было решить так, чтобы зритель не отвлекался этой живописной кухней, прямо и непосредственно переживая впечатления как на расстоянии, так и вблизи. Задача нелегкая, но не неразрешимая.
До некоторой степени мне удалось ее разрешить в портрете К.Д.Медовой, лежащей в темно-синем платье на зеленой кушетке на фоне ковра. Лицо портрета - в тени в полутоне, но оно светится светом, отраженным от солнечных рефлексов в комнате. Лицо это решено просто, и портрет я считаю удачным.
По тому же признаку цветовой лепки писаны портреты Мещерина и академика Зелинского, но в них новые элементы еще перекликаются со старыми.
Свободное копирование
