Нам, боровшимся тогда за свои новые живописные идеи, конечно, и в голову не приходило, что мы, преследуя чисто формальные задачи и повышая свое изобразительное мастерство, одновременно тем самым выполняем и некие иные функции, прямо или косвенно связанные с общеполитическими и социальными колебаниями, движениями и формированиями.
Сперва Конст. Коровин, Серов, Малютин, Мих. Врубель, Архипов, Остроухов, Левитан, а вслед за ними мы, Падшее поколение, под влиянием тех образцов новейшей западной живописи, которые попадали в Москву, поняли, что не только с Мясоедовым, Волковым, Киселевым, Бодаревским, Лемохом всем нам не по дороге, но что нам коренным образом чужды и лучшие из передвижников - Прянишников, Неврев, Корзухин, Максимов, Ярошенко, Маковский, Шишкин. Мы принимали только Репина и Сурикова, единственно нам понятных и близких. Из иностранцев мы знали французов: Коро, Руссо, Труайона, Добиньи, Милле, Даньян-Бувре, немца Менцеля, испанцев Фортуни и Мадраццо, голландца Израэльса. Мы их не только знали, но и любили, ставя неизмеримо выше всех корифеев передвижничества, за исключением тех же Репина и Сурикова. Нам хотелось большей правды, более тонкого понимания натуры, меньшей условности, "отсебятины", меньшей грубости, кустарности, трафарета. Мы не могли не видеть, что типы Вл. Маковского повторяются, что вчерашний чиновник сегодня превращается у него в повара, а сегодняшний повар завтра превратится в актера. Мы видели и от души презирали заученные банальные тона, пошлые приемы, дешевую живопись.
Нас окрестили "декадентами". Словечко это стало обиходным только в середине 90-х годов. Заимствованное у французов, где поэты-декаденты - "dekadents" - противопоставляли себя парнасцам, оно впервые появилось в России в фельетоне моего брата Владимира, "Парнасцы и декаданы", присланном из Парижа в "Русские ведомости" в январе 1889 года. Несколько лет спустя тот же термин, но уже в транскрипции "декаденты" был повторен в печати П.Д.Боборыкиным и с тех пор привился. Декадентством стали именовать все попытки новых исканий в искусстве и литературе. Декадентством окрестили в России то, что в Париже носило название "L'art nouveau "новое искусство". Термин "декадентство", или в переводе с французского "упадочничество", был достаточно расплывчат, обнимая одновременно картины Пювиса, Бенара, Врубеля, Коровина, Серова, Малявина, Сомова, скульптуру Родена и Трубецкого, гравюры Остроумовой, стихи Бодлера, йерлена, Бальмонта, Брюсова, Андрея Белого. Декадентством было все, что уклонялось в сторону от классиков в литературе, живописи и скульптуре. Не только Матиссов и Пикассо еще не было на горизонте, но и импрессионистов мы не видали ни в оригиналах, ни в репродукциях, не говоря уже о Сезанне, Гогене и Ван Гоге.
Если Стасов предал анафеме Репина за то, что тот пошел в Академию, то он трижды проклял его за потворство декадентству. На почве "академической размолвки" еще как-то возможно было договориться, но репинская слабость к декадентству вырыла между друзьями целую бездну. Стасов протянул Репину руку только после демонстративного выхода последнего из "Мира искусства".
Я вынужден был восстановить в памяти читателя эти дела давно минувших лет русского искусства, ибо без этого экскурса в прошлое было бы мало понятно появление моей горячей защиты нового искусства и отповеди его хулителям, которых было тогда немало.
Свободное копирование
