Перед отъездом, в начале мая 1896 года, Луговой позвал меня к себе, чтобы условиться насчет характера статей, и мы целый вечер просидели, перебирая всякие возможные темы. Я просил его, Грюнберга и Маркса не нагружать меня вначале заказами на рисунки; я предпочитал отрабатывать получаемое содержание статьями, ибо рисование, при ясной для меня малограмотности, начинало мне казаться проституированием искусства.
В начале июня я уехал в Юрьев, в середине месяца был уже в Берлине, а в конце - в Париже.
Мы уехали с Дмитрием Николаевичем Кардовским. Явленский и Веревкина, собравшиеся ехать вместе, застряли в имении Веревкиных, в Витебской губернии, недалеко от имения Репина "Здравнёво". Они не отваживались пускаться в такую авантюру, не получив от меня точной информации с места, почему непрестанно слали мне письма сначала в Париж, потом в Мюнхен. Они сообщали между прочим, что Репин - в "Здравнёве" и пишет "Офицерскую дуэль".
Я подбивал и других товарищей по репинской мастерской на великий исход", но, кроме Кардовского, никто к нему не склонялся. Все, что мы знали о Париже и Мюнхене, что слышали от Браза и других, настраивало нас ориентироваться на Мюнхен, но с непременной оглядкой на Париж. Решили ехать в Мюнхен через Париж. Ехать вдвоем было весело.
В Париже, конечно, мы разыскали кормоновцев, были у Кормона в школе, но нам обоим не понравилось то, что мы здесь увидали. Осмотрев музеи и выставки, мы направились в Мюнхен.
Свободное копирование
