Получив в конторе необходимые на поездку деньги, я поехал в конце мая 1895 года в Юрьев, а через полтора месяца был уже в Берлине. Я чувствовал себя на седьмом небе. Мне решительно все нравилось: и необыкновенная чистота улиц, и непривычное для глаз огромное уличное движение, и пиво, и музеи. В последних я проводил целые дни. Больше всего мне понравился портрет адмирала Борро, приписывавшийся в то время Веласкесу.
Из Берлина я направился в Дрезден, чтобы осмотреть знаменитую картинную галерею "Пвингер" и увидать Сикстинскую мадонну. Наибольшее впечатление произвела на меня здесь картина Вермера Делфтского - "У сводни", а из портретов - "Старик в шляпе с жемчугом" Рембрандта и "Старик" Веласкеса. "Сикстинская мадонна" меня несколько разочаровала: я ожидал большего от этого знаменитейшего на свете произведения. Я не понял его тогда.
Мне хотелось скорее попасть в Италию, почему я нигде подолгу не задерживался, но в Мюнхене, куда я проехал из Дрездена, я пробыл все же с неделю, в конце июля - начале августа. Хотелось узнать, как работают здесь в Академии, как в частных школах. Зайдя в магазины художественных принадлежностей, помещавшиеся как раз против Академии, я увидел там ряд объявлений различных школ, записал себе несколько адресов и пошел в одну из них посмотреть, в какой обстановке и что делают мюнхенские художники. То была Школа венгерца Холлоши, о котором мне уже в Академии много рассказывал "Раз. На меня произвела впечатление постановка здесь рисования, но виденная иною живопись меня не удовлетворила.
Я несколько раз побывал в старой и новой Пинакотеках, на выставках Сецессиона и Гласпаласта. В старой ^Пинакотеке я был поражен картинами Тициана - "Бичевание Христа" и Йорданса - "Фавн в гостях у крестьянина". В новой Пинакотеке и в галерее графа Шака я впервые видел картины Беклина, не сразу мною понятые. Штука я совсем не принял - уж очень черной и бездушной показалась мне его живопись.
По дороге в Венецию я проехал на Аахенское озеро, прославленное своим положением среди окружающих его гор; оно мне что-то не очень понравилось: какое-то странно зеленое, а горы олеографические, ничего не говорившие моему сердцу. Покинул я его с досадой, что меня туда занесло. Пробовал написать два этюда, но они также вышли олеографиями.
Свободное копирование
