Утром Алиса и Лиля пошли в Лагерное Управление, оно находилось рядом со станцией Явас. Там их принял оперуполномоченный и выдал направление на работу в лаготделение, где находилась швейная фабрика.
- Напоследок, запомните, - обратился он к молоденьким девушкам, уже спешившим к выходу. - На дворе - пятьдесят восьмой год, - оперуполномоченный зачем-то посмотрел на часы, будто сверяясь со сказанным. Он выдержал для пущей важности паузу и продолжил: - "Политических" сейчас нет. В основном - блатной элемент.
Девушки растерянно переглянулись. - Воровки, наводчицы... Преступницы, одним словом,- разъяснил он.
- Вы там... Будьте побдительнее и без панибратства. Девчата утвердительно кивнули. В тот же день они уехали на новое место работы, проехав на теплушке несколько станций назад. Мимо проплыли разбросанные по лесу лагпункты.
Выйдя на своей станции, девушки сразу увидели зону, обнесенную высоким забором.
У забора от леса стелился белесый рваный туман, из-за этого девчатам показалось, что будка с часовым висит в воздухе. По другую сторону железной дороги располагался рабочий поселок. Сквозь березки с молодой зеленой листвой виднелось белое двухэтажное здание, похожее на клуб. А рядом стояло деревянное одноэтажное здание, оказавшееся штабом лаготделения. В штабе их определили на временное проживание там же, в зале для заседаний. На сцене была комнатка– гримерка с приготовленными для них тремя кроватями, столом и стульями. Так и начали жить подруги на новом месте.
Лиля подошла к окну, открыла форточку. В комнату ворвался свежий, немного сырой ветерок запоздалой весны и зашелестел картинками из «Работницы» и «Огонька», прикрепленными на стене. За окном простирались окрестности, полные странного покоя и нереальности. Тишину ненадолго нарушил топот кирзовых сапог. Начальник лагеря распорядился по телефону, чтобы девушкам привезли постельные принадлежности, матрасы и подушки.
- Даю вам два дня на выписку пропусков и трудовых книжек. На ознакомление с поселком и обустройство. С начальниками швейных цехов познакомитесь, - подытожил начальник. На следующий день прибыла третья девушка – Элла.
В действительности, в поселке были и столовая, и школа, и медпункт, и баня. И даже- детский сад и стадион. На окраине располагалась воинская часть.
Почти все местное население работало в охране или в обслуживании лагерей. Иную работу в этих лесных, отдаленных от цивилизации местах, найти было трудно. Там же работали и жители близлежащих деревень и молодые специалисты, приехавшие по направлению из Костромы, Саратова, Рязани. Несмотря на послевоенную бедность и трудности, многие местные семьи отправляли детей учиться в техникумы и институты ближайших городов. Летом все возвращались к родителям в поселок, ходили в клуб и на танцы. Жизнь здесь оживлялась. В клубе каждый вечер демонстрировали фильмы.
По выходным после киносеанса, в зале на втором этаже устраивали танцы под духовой оркестр местной воинской части. В клубе работал баянист, который организовал хор из молодежи и готовил к праздникам концерты. Но все эти подробности жизни поселка девчата узнали через несколько дней. А пока они обустраивались в комнатушке на сцене актового зала. И готовились утром впервые идти на зону – в швейный цех, на свои рабочие места. Куда они получили распределение после окончания техникума.
Чтобы отвлечься от волнующих мыслей, подруги затеяли уборку в новом жилище.
Лиля где-то раздобыла ведро с водой. Алиса открыла чемодан и вынула из него белоснежную салфетку, накрахмаленную мамой так, что ее заутюженными складками можно было порезаться. Девушка постелила ее на чистую тумбочку и безрезультатно пыталась разгладить складки рукой, вспоминая печальные слова папы-фронтовика:
- Ко всему можно привыкнуть, доченька...
Алиса вздохнула, и сверху на салфетку положила привезенную с собой толстую книгу "Оборудование швейных предприятий". Подруги еще не знали, что в жизни, порой, выпадает куда больше несправедливости и страданий, чем может предположить юность...
Свободное копирование
