Папа - высокий, крепкий мужчина, хорошо и быстро справлялся со своей новой работой на фабрике-кухне. Со временем, работающие там повара стали просить его иногда помочь им- вычистить огромные котлы от каши, сваренной на воде.
Он не отказывался и помогал, даже оставался после работы, чтобы подготовить посуду к утру. Папа вообще был уважительный человек, с доброй душой и умелыми руками. За его дополнительную работу повара разрешили забирать ему остатки овсяной каши, которую можно было собрать из котлов перед мытьем. Папа сшил небольшую сумочку из клеенки, и в ней приносил домой кашу. Этой голубоватой овсянкой он спас не только нас, четверых своих детей, но и соседского парнишку Воронкова Борьку. Родителей Борьки папа знал еще с довоенных времен. Отец и брат Борьки погибли на фронте, а мать, сутками работавшая санитаркой, вскоре после войны тоже умерла, не выдержав двух похоронок. Борька был дома всегда один. И папа наш, идя с работы, всегда заходил сначала к нему. Он накладывал Боре кашу.
- Ешь, сынок,- говорил папа, гладя его по голове. И только после этого он шел домой.
Много лет спустя Борис был на похоронах нашего папы, он плакал.
- Если бы не дядя Степа, то я бы умер с голоду. Я любил его, как родного отца, - признался он.
Но вот однажды папа наш с работы не пришел. Мама пошла через весь город разыскивать его. Оказалось, что папу задержали на проходной – с этой кашей. В этот день была комиссия, и всех проверяли и обыскивали. А может быть, кто-то и донес. В голодное время многие люди становились хуже: завистливее, злее, в ту пору много было доносчиков. А папа - простодушный человек, он искренне считал, что честно заработал эту кашу. Но когда дело обернулось так серьезно и так трагически, то папа, как порядочный человек, не выдал поваров. На допросе он не стал рассказывать, что повара просили его отработать за эту кашу. Он все взял на себя, и его обвинили в хищении социалистической собственности - остатков водянистой овсянки. В начале 1947 года папу осудили, и он был отправлен в город Кузнецк Пензенской области для тюремного заключения. И мы его долго не видели, только через год нам с мамой удалось съездить к нему на свидание в исправительно-трудовой лагерь.
Такое горе было для нашей семьи невыносимо тяжелым. Весь груз морального переживания лег на нас всех, особенно на маму и Шуру, который только недавно выздоровел. И это событие снова подкосило его здоровье.
Свободное копирование
