От этого общего взгляда на бунтующий Дагестан перейдем к некоторым частностям.
Воинственный, разрушительный дух всегда и везде был неизбежным качеством Горца: в особенности это прилагается к Кавказу, во все времена как бы отделенному от мира образованного. Гверильская война кавказских Горцев очень любопытна, хотя в общих чертах она похожа на другие горные войны.
Обыкновенно Горец отправляется в поход с появлением подножного корма, обезопашивающего существование его маленькой, но крепкой и умной лошадка: в другое время только необходимость или общее согласие могут заставить его расстаться с dolce far niente.
Смотря но мере надобности и по собственным средствам, набег совершается или большой партией или несколькими человеками: в битвах с нашими войсками являются иногда довольно многочисленные отряды Горцев, хотя не имеющие никакой постоянной организации и действующие без всякого единства. Шамиль старался дать своим приверженцам правильное устройство, и для этого придумал значки, заступающие место знамен, но это подражание европейской армии не нашло и никогда не найдет себе любителей в горах: Горец охотно участвует в набеге, в стычке, в битве, яростно защищает свое гнездо, но походная служба не в его характере, а при продолжительной войне он всегда, не дожидаясь конца, уходит домой на отрадное лежанье! От этого и происходит то, что Горцы дерутся по племенам, а поголовного продолжительного восстания не бывает: сегодня бьется один, а завтра выступает другой. Шамиль с своими близкими мюридами в этом случае не подходит под общее условие, потому что для них война есть цель существования; однако и глава мусульманского восстания не редко позволяет себе значительные роздыхи.
С зверскою жадностию добычи и с самым умеренным съестным запасом отправляется Горец в набег: горский желудок целые сутки довольствуется горстью муки, разведенной в воде. Какой тяжкий укор гастрономам, истребляющим несколько блюд в один присест! Пленные у Горцев состоят постоянно на походном уложении -- кормятся раз в сутки. Не смотря на такую удивительную воздержность, Горец очень силен и крепок и в состоянии выдерживать продолжительные и трудные походы. Знакомые хорошо с местностью, хищники очень осторожны во время пути, и мудрено захватить их врасплох при набеге; за то при движении больших масс Горцы очень беспечны и нередко подпускают к своему стану без всякой предусмотрительности. Для Горца всякая дорога хороша, и конь его не споткнется ни на какой крутизне, не оступится ни над какой бездной. Случается, что Горцы переправляются вплавь через реки целыми толпами совершенно раздетые, только с оружием в руках: хороша картина такой переправы!
Как и у других горцев, у Кавказца развиты физические способности, преимущественно зрение и слух, но в этом отношении Кавказец далеко отстал от американского Индейца. В числе кавказских особенностей замечательно искусство Горцев перекликаться друг с другом на горах в дальнем расстоянии.
Ожесточение Горца в схватке не похоже ни на храбрость, ни на мужество, а скорее напоминает те неистовые сцены, которые представляли в прежнее время турецкие фанатики, упоенные опиумом. Но прежде, чем увлечется этим тигровым озлоблением, Горец полежит долго за камнем или за кустом, откуда метко бьет на выбор из своей длинной винтовки, поставленной на сошку для большей верности. Готовясь к битве, Горцы поют хором: "ля иляг иль Аллах" нет бога кроме Бога! и потом гикают. Говорят, что это гиканье походит на крик шакала. Иногда Горец несется в битву в одной рубашке с шашкой и пистолетом в руках и с кинжалом в зубах: все три оружия служат ему по очереди одно за другим.
Горцы не любят сдаваться в плен, не потому, чтоб боялись наказания, но потому, что не терпят зависимости и опасаются разлуки с горами. Из многих примеров я приведу следующий рассказ:
Когда-то трое горских удальцов забрались втихомолку в казачий пост, где оставался только один казак, а все другие отправились на покос. Разумеется, один троих не осилил: хищники изранили храброго защитника поста, захватили наскоро все, что попалось на глаза, и помчались домой. На беду Горцев казаки вскоре воротились с покосу и по указанию раненого товарища кинулись в погоню. Были ли кони Горцев утомлены или под казаками были очень хорошие лошади, только через пятнадцать верст казаки догнали рыцарей разбоя: место вышло ровное, кругом ни кустика, ни камешка. Горцы думали недолго: видя беду неминучую, слезли с коней, зарезали несчастных животных и залегли за них, как за надежный завал. На этот раз перевес очутился на стороне казаков, которых было пятеро: скоро заряды у Горцев истощились, а ни один казак еще не был и ранен. Упорные Горцы выхватили шашки и бросились из-за завала в рукопашную: двое казаков были ранены, за то все хищники пали под казацкими ударами, не смотря ни на какие старания казаков захватить врага живьем.
Горцы с ожесточением бьются за тела своих убитых сражении и чрезвычайно ловко и быстро уносят раненых и убитых с поля битвы. На это они имеют две важные причины: во-первых, враг не должен знать об уроне, понесенном Горцами, во-вторых тело мусульманина не должно доставаться в руки неверных.
Горцы большие любители оружия и хорошие знатоки его: эта страсть к оружию и жажда битв поддерживаются и питаются туземными произведениями. В горах выделывается очень много всякого рода оружия, но преимущественно кинжалов; горская работа подделывается под венециянскую, и даже большею частью выставляется венециянское клеймо, потому что Кубечи, лучшие оружейные мастера в горах, принадлежат к генуэзским поселенцам. Хороший клинок или ствол украшается серебряной под чернетью отделкой. -- Вообще у Горцев выделывается оружие крепкое, но неудобное, за исключением шашек: из винтовок нужно стрелять с прицела, длинные пистолеты тяжелые, а кинжалы ни к чему не служат, хотя разъяренные Горцы и кидаются иногда на русские штыки с одним кинжалом. Удобство шашки, для меня несколько подозрительное, по словам рубак не подлежит никакому сомнению: она режет и саблю и врага, потому что Горец рубит всею силою своею с размаху и всею тяжестью своей руки и сосредоточенного в ней напора корпуса.
Не смотря на частое разорение аулов, в которых работается оружие, выделка его между Горцами не прекращается; в Тарху нет продажного оружия, но в Эндери (Андреево) можно купить хорошие клинки на базаре. Лучшим мастером кинжальных клинков считается покойный Базалай отец; место его заступил Базалай сын, живший сначала в Тарху вместе с Шамхалом, а ныне переселившийся в Казанища, но работа его далеко уступает отцовским произведениям в крепости и чистоте отделки. Не смотря на значительный вывоз базалаевских клинков в Россию, цена на них не увеличивается, потому что в продаже находится половина поддельных; хороший кинжал стоит около десяти рублей серебром (клинок 4 и 5 руб., ножны 6 руб. и рукоятка 1 руб.). -- Шашки вообще очень дороги; лучшими считаются сработанные Волчком, Гордою и Терс-меймуном. У владетельных Беков существуют наследственные шашки цены ужасающей, но эта цена признается только Горцами.
Свободное копирование
