21 февраля.
Спал хорошо. Хотелось бы отметить следующее. Нет настоящей дружбы и спайки среди коммунистов. Это отмечают все. Склочничество заполняет все поры и отравляет всю атмосферу. Почему? Потому что не может быть живой жизни, настоящего духа творчества и дружбы, где царит формализм и мертвое правило. Каждый коммунист знает, что его друг партийный в известный момент может в него стрелять. И это портит все. Царит недоверие между коммунистами, всякий недоговаривает чего-то. Прямо, как пишет Магар[ик], коммунистические собаки.
Вот сужу по себе. Знает меня Стремоухое два года, а после получения заявления Дволайцкого стал смотреть на меня, как на беглого каторжанина. Разве я могу с ним дружить? Разве я когда-нибудь это забуду? Ведь не со мной, выходит, дружит он, а с моей [партийной] книжкой. Пока она в порядке, все хорошо. Случится с нею что-нибудь такое, и кончено. Мы больше не друзья. А между книжками товарищеской спайки быть не может. Чувство должно преобладать над буквой. Иначе затхлость, формализм, мертвечина. И на основании собственного опыта могу утверждать, что ни в одной среде не чувствовалось так отсутствие живой товарищеской спайки, как среди коммунистов. Царит недоверие, друг на друга смотрят, как на еще не изобличенного вора и мошенника, боишься в разговоре сказать лишнее слово. И не понимают, бараны, что это худшее состояние для партии, что это означает ее медленную, но верную смерть. Рязанов прав. Да, когда суббота перестает быть для человека, а человек — для субботы, тогда кончается все человеческое и начинается монастырщина, поповщина и генеральщина.
Свободное копирование
