Я уже говорил, какая участь постигла мой проект лесного устава: Муравьев велел рассмотреть его в комиссии "по частям". Работой я своей был очень доволен, потому что это был первый опыт разграничения статей инструкционных от чисто законодательных и критической оценки каждой отдельной статьи. Но, кроме инструкционного характера лесного устава, в нем было много статей, совершенно потерявших всякое значение пли таких, которые никогда никакого значения иметь и не могли. Например, одна статья, гласила, что дозволяется всем производить свободно и беспрепятственно торг дровами, оптом и в розницу. Это все равно как если бы закон сказал, что дозволяется всякому свободно ходить, ездить, печь хлебы и пить воду. После сортировки статей, сделанной мною на новом основании (основание это было французское), вместо 1744 статей действовавшего устава (1669 ст. VIII т. и 75 в Уложении о наказаниях) получилось в моем проекте меньше трехсот статей. Резолюцией Муравьева моя работа оказалась погребенной в "долгом ящике" Лесного департамента. Чтобы найти нравственное удовлетворение за свой труд и извлечь его, так сказать, из секрета, я просил Зеленого разрешить мне напечатать объяснительную записку к проекту. Зеленый разрешил, и я, озаглавив ее "Материалы для лесного устава", отвез к М. В. Калачеву, издававшему тогда "Юридический вестник". Калачев остался очень доволен статьей и напечатал ее в "Юридическом вестнике" 1861 года, затем, и в том же году, еще ряд статей, — "Законы о лесах в Западной Европе". Это было точкой, которую я поставил моей служебной деятельности, а в марте 1862 года я оставил и совсем правительственную службу.
Свободное копирование
