Байкал - 2

* * *

А утро было тогда солнечное, весеннее... В улан-удинской гостинице "Селенга", я и Валет спускаемся вниз, в кафе. В вестибюле в деревянной кадке грустно чахнет пыльная пальма со зловещим названием на загадочном гостинничном языке: "ГУГУУ.ИН № 432". Взглянув с сочувствием на пальму, произрастающую из бычков и харчков в неопрятной кадке, Валет декламирует строчки грустного стихотворения, написанного, будто бы, для этой несчастной пальмы:

И снится ей всё, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

Прекрасная пальма растёт...

Из кресла, за кадкой пальмы, поднимается мужчина средних лет со среднестатистической физиономией: слегка курносой, с глубоко посаженными глазами водянистого цвета. Низкий лоб задрапирован модной прической "Бокс". Таких туповатых физиономий в Сибири сейчас много. Это пришлые-ушлые понаехавшие из России. Но что-то в нём настораживает: и массивная челюсть, придающая лицу выражение жестокой силы и плечи, ширину которых подчеркивает покрой модного пальто "Реглан" с талией, перехваченной поясом.

Увидев его, Валет подчеркнуто спокойно протягивает мне ключ от номера.

-- Посиди в номере. У меня каляк... тет а тет.

Я знаю, что Валет порвал связь с московской ельней, а от сибирской держится подальше. Мне становится тревожно. Но не привык я переспрашивать. Надо - Валет расскажет.

Валет возвращается расстроенный. Молча достает из тумбочки конверт и бумагу. Пишет и рвёт написанное, пишет снова. Запечатав письмо, даёт мне.

-- Уезжаю я, Рыжик... на Байкал... точнее - не знаю... с Фугасом на толковище... другого выхода нет. Лопухнулся я... они, падлы, Ирку накнокали. Если не приду на толковище - отовсюду в иркутскую ельню звякнут. Там на моё имя вызовут Ирку, перепустят на колхоз, а в западло замочат. Прищемили меня за это самое... за душу. А воры слово держат.

Говорит Валет отрывисто, бессвязно. Я чувствую, как напряжены его нервы и не лезу с глупыми вопросами и беспомощными советами. А зря... Если б не спеша подумать, то можно было повернуть иначе... если бы подумать, если бы не спешить... Видно, за очень больное место прищемили Валета - за любовь его! Не думал Валет, -- на всё соглашался.

-- Номер в гостинице за три дня оплачен, -- продолжает Валет, -- держи сару... тут около куска... Возьми и бока рыжие... Делай, что говорю. Остальное в письме. И ни-ка-кой самодеятельности! Надеюсь, обойдется... если сибиряки не будут москвичам жопы лизать. В Москве, у меня конфликт с подонком из авторитетов... трёкнул я, что Факир -- мой отец, а он меня - жидом пархатым... вот, в оборотку и обидел я его... Жди три дня, не ломай рога, сиди тихо! Если не вернусь - никуда не суй рога, а мотай в Иркутск. Адрес на письме.

Ништяк, Рыжик! Бывало хуже... в девятнадцатом, когда Одессу грабили три банды: Котовского, Мишки Япончика и Ваньки Упыря. Тогда оптимист Мойша Глейзер сказал: "Шща, господа! Это, таки, не большевики! Не бывает так плохо, щоб не могло бы стать хужее!"

Задумавшись, Валет нервно меряет комнату шагами из угла в угол, мурлыкая дурашливую одесскую песенку:

Вот вам одесский юмор:

Начальник взял да умер!

Вот вам одесский номер:

Начальник взял да помер!...

Остановившись посреди комнаты, тряхнул Валет пышной каштановой шевелюрой, будто бы вытряхнул из головы скверную мысль, улыбнулся:

-- Мудрый Соломон, сын царя Давида, говаривал: "Есть на все Господня воля - век мне воли не видать!" Первую половинку этой фразы в Библию записали, вторую - изучают... Прав Соломон Давидович! Пришла пора завязать - надо с этим делом кончать! Жадность не только фрайера губит... Залетают, когда при казне за прикупом тянутся! Как говорил Мойша Глейзер: "Знал бы прикуп - жил бы в Сочи!" Может, всё к лучшему! Завяжу на толковище... чин-чин! -- кину в общак - сколь назначат - форсов хватит! Проживём!

У меня есть умение жить и с людьми дружить! И э-э-эх!! Заживем по высшему классу!! Прихватим Ирку с мамой и... "в скором поезде, в мягком вагоне" -- ш-ш-ща!! - к Черному морю!! Хазу купим на берегу, чтобы жить под шорох волн! Мантулить буду... я настырный: рогом упрусь - гору сверну! Знания имею кое-какие. И тебе пора учиться! Хватит с липовым табелем носиться! Свои очхоры зарабатывай! Красиво заживём и всё пойдет путём! Как приедем на юга, так и сразу - да! Растеребил мои волосы Валет, засмеялся, крепко прижал мою лохматую голову к себе и... поцеловал в макушку! Это было в первый раз. И в последний.