Я начинал понимать, что мой собрат-скептик прав: вот уже и стало ясно, что секретариат меня предал, переслав все мое дело моему противнику. Я с нетерпением ждал ответа от Орьева, — он мог сказать, например, так: «Да, вы правы, не следует посылать «Материю стиха» тому, кто ее однажды уже зарубил. Давайте обождем немного, а мы, юристы, добьемся, чтобы рукопись рассмотрел секретариат».
Но ответил он иначе. Он действительно сделал все, что зависело лично от него, — попытался уговорить секретаря Союза писателей, ведавшего критикой и литературоведением, редактора журнала «Вопросы литературы» Виталия Михайловича Озерова встать на защиту «Материи стиха». Но Озеров на его уговоры не поддался. Орьев написал мне:
Уважаемый Ефим Григорьевич!
В. М. Озеров ознакомился с Вашим письмом и поручил мне передать Вам его мнение: в соответствии с просьбой В. М. Карповой (письмо в Ваш адрес от 27. III. 72 г.), Вам следует направить рукопись «Материи стиха» в Главную редакцию издательства «Советский писатель». Виталий Михайлович полагает, что, возможно, руководство издательства само внесет необходимые коррективы в действия руководителей Ленинградского отделения...
А. Орьев
Председатель правовой комиссии Правления СП СССР
Со стороны это выглядит примерно так: Главная редакция, может быть, поправит ошибку, допущенную филиалом издательства, «внесет необходимые коррективы»... Но я знал — и не только я, но и Орьев тоже (а он ближе к моему Скептику, чем к Оптимисту), что никто никаких «корректив» не внесет. Потому что не Ленинградское отделение совершало эти «действия», а сам Лесючевский. Потому что борьба шла против автора, посмевшего произнести «фразу». Потому что за спиной Лесючевского и его помощников стояла незримая всемогущая сила. Потому что — «сабля всегда права». И вот круг замыкается: снова все в руках Лесючевского. Черные собирались разыграть простую комбинацию и создать на доске матовое положение. Но я должен был выжидать: ход черных.
Этот ход был сделан — правда, не так уж скоро, через восемь месяцев. В середине декабря я получил официальное, на красивом фирменном бланке, письмо с подписью В. Карповой, содержащее отрицательный приговор моей рукописи.
Борьба окончилась или вступила в решающую фазу?
Скептик считал — первое, оптимист — второе. И оптимист решил дать генеральный бой — ведь до мата, казалось ему, далеко: противник, против ожидания, своего хода не сделал, а скинул с доски фигуры и хватил партнера доской по голове.
Свободное копирование
