В лесу темно. Ведём лошадей на поводу. Издали мигают костры. Посылаю Коновалова разыскивать парк, сдаю ему лошадь, а сам подхожу к кострам. Не видно ни лиц, ни фигур. Только смутно маячат какие-то тёмные тени. Но голоса разносятся гулко, как под мостом. Слышно каждое слово:
- Вот крови где пролито - на Ужокском перевале. Выбила яво наша дивизия. Бились крепко, жизни не берегли. Должны были дальше двинуться. А тут приказ. От начальства. Шестьдесят первой дивизии - на каждого солдата по двадцать пять патронов, а каждому сапёру - по пять. Пришлось отступить...
- Хоть начальство, а по-другому враг, - вставляет новый голос.
- Очень просто, - сурово продолжает рассказчик. - Такого первой пулей убить... Долго ребята не ковырялись - послали жалобу верховному. Тот бумагу в дивизию: где приказ? Покажи! Пошвырялись в приказах - нет. Как сквозь землю все провалилось. Теперь два генерала арестованы.
Звенят жестяные чайники, и чавкающие губы, обжигаясь, прихлёбывают чай. Пьют кряхтя и сморкаясь. И снова несётся из темноты густой задумчивый голос:
- Встали все как один. За тыщи вёрст от насиженных мест угнали. А тут - во как геройствуют... Опомнятся, да поздно будет. Такой порчи напустят...
- Через всю Россию измена пущена, - гудит чей-то твёрдый голос. - От верных людей слыхал. Приказала царица все заводы с патронами поджечь. И написала письмо Вильгельму: «Теперь иди! Голыми руками Россию взять можно».
- Эх, ми лай! - звонко вливается в темноту задорный и свежий голос. - Не там измену искать надо, где доселе искали...
Тихо, темно и грустно. Тёплая ночь налита запахом леса и влажной земли. Где-то в пруду или в болоте тоскливо квакают жабы. От пылающих костров вдруг отрывается и широко уносится кверху звенящая, жалобная песня, такая же грустная и ароматная, как ночь:
Не на тот ли мёртвый на голос
Псы железные залаяли -
В чистом поле над окопами
Медны коршуны заграяли...
Стонет пахарь, плачет лапотник,
Кличет-кажет черну ворону:
Ты лети-кось, птаха вольная,
Во родиму милу сторону.
Ты шепни-кось старой матушке
Во святое утешеньице -
Уж как милостями взысканы
Мы на царском попеченьице.
Резвы ноженьки изрезаны,
Крепки рученьки закованы,
На победной на головушке
Ясны оченьки поклёваны...
Свободное копирование
