В Люблине меня ждало предписание - немедленно отправиться в Киев за медикаментами.
Киев кипел тыловым разгулом и патриотическим умилением. В «Киевской мысли» за эти несколько месяцев образовался сильный разнобой. Там были и патриоты, и скептики, и пораженцы.
Я убедил редакцию отправить вместе со мной на фронт кого-либо из сотрудников. Выбор пал на Александра Яблоновского как наиболее ретивого защитника газетно-патриотической «крючковщины» [Кузьма Крючков - знаменитый герой казённой патриотической печати.] .
Сидим в большом уютном номере люблинской гостиницы. В гостях у нас два офицера: Болеславский и вновь назначенный прапорщик поляк Виляновский. Через час царь проедет под окнами нашей гостиницы.
На тротуаре под окнами гостиницы масса народу в ожидании царя. Царь промчался в закрытом автомобиле.
- Это будет позором для человечества, если Вильгельм умрёт своею смертью, - услыхал я вдруг голос Яблоновского.
- А Ника-милуша [Ника-милуша - прозвище данное царю Амфитеатровым в его известном сатирическом фельетоне «Семейство Обмановых».] ? - спросил я.
Он взглянул на меня с испугом и показал глазами на прапорщиков.
Обедаем с Базуновым и адъютантом инспектора артиллерии Червинским. Он только что с позиции. Говорит очень много, и все разговоры приправлены обычным душком.
- Я завтра уезжаю в Киев, - обращается Яблоновский к Червинскому, - и мне бы очень хотелось знать, в каком положении наши военные дела?
- В блестящем, - отвечает адъютант. - Вся армия победоносно идёт вперёд. Наш корпус продвинулся к югу на триста вёрст. Идём мы на Краков; и всего вероятнее, что нашей дивизии поручена будет осада Кракова. Штаб корпуса сейчас в Скальмерже, верстах в сорока от Кракова.
Яблоновский кряхтит и охает. Все щупает пульс и меряет температуру. Ночью Яблоновский жалуется с отчаянием в голосе:
- У меня температура поднялась на четыре десятых. Это все от холодного клозета... Послушайте, скажите по чистой совести, как вы можете все это выносить на протяжении стольких месяцев? Неужели вам так нравится пушечная пальба?
- Да, нравится. В грохоте орудий есть своя правда. Как бы это объяснить вам? Война отнимает у мира все тайны. Она разрушает стены, дома; она добирается до самых потайных уголков и выволакивает на вольный воздух все, что замуровано в железо и камень. Мне ясно, что война не только разрушительница. Что под ударами пушек из пепла сожжённых городов рождается новый мир.
- Но ведь раньше всего нужна победа; мечтать будем после, - говорит сонно Яблоновский. - Иначе черт знает что получится. Вспомни Пушкина: «Не дай нам Бог русский бунт, бессмысленный и жестокий».
- Когда бунтовщик вооружён дальнобойной пушкой, то он превращается в революционера. Хотите видеть, как это делается, - поезжайте со мной на фронт.
- Спасибо. Идти на каторгу вы меня не уломаете. Покойной ночи.
Гешено: Яблоновский возвращается в Киев, а я в бригаду. До Холма едем сегодня вечером вместе. В Холме получу машину из автомобильных мастерских, которая и доставит меня на фронт. Базунов ещё остаётся на месяц в Люблине.
Свободное копирование
