Я мечтал о Москве - и с каждым днем все сильнее - но мечты мои все же не были легки и безоблачны. К ним постоянно примешивалось какое-то смутное беспокойство… С чем я приеду туда? - нередко думал я. - Что привезу? Быть может, все эти мои сочинения - пустое дело, зола, дилетантские бредни?
И тогда я извлекал из вещмешка помятую, замусоленную тетрадку и тугие, хрусткие свертки березовой коры. Иногда мне, за недостатком бумаги, приходилось писать и на ней - древесным углем, в мутном сумрачном свете костров. И разворачивая, разглаживая бересту на колене, я заново перечитывал корявые смазанные строки.
Возможно, тут не все еще ладно, - томился я, - но я ведь только начинаю… И как бы то ни было, поэзия живет здесь, кроется, я это чувствую. И ощущение мое - безошибочно.
А может, я все-таки ошибаюсь?
В таких вот сомнениях я провел все последнее время - и не знал, на что решиться: то ли уехать (теперь я мог это сделать - деньги на дорогу - были), то ли еще обождать немного, дозреть, упрочиться! Поднакопить побольше материала - и уже тогда… Тогда…
Однако жизнь моя всегда шла под знаком нежданных перемен. И вскоре обстоятельства сами вынудили меня к отъезду. Случилось так, что мне поневоле пришлось убираться из экспедиции, причем - как можно скорее!
Все произошло из - за женщины. А точнее - из-за Ани, жены начальника нашего отряда.
Свободное копирование
