Солнечным июньским утром 1949 года я отправился разыскивать отдел кадров Лаборатории № 2 или, как ее переименовали к тому времени, Лаборатории Измерительных Приборов Академии наук, ЛИПАНа. Не имея точного адреса, я ехал так, как мне объяснили. Добравшись на метро до станции «Сокол», надо пересесть на трамвай, идущий в сторону Покровского-Стрешнева. От трамвайной остановки начинается улица с веселым названием Бодрая. Справа — парк, слева попадаются отдельные дома. Улица упирается в небольшую площадь, за которой виден высокий забор. Вдоль забора надо идти направо и в конце концов я наткнусь на одноэтажное серое здание. В нем находится отдел кадров.
Месяцев за шесть до этого я заполнил анкету, чтобы получить разрешение делать в ЛИПАНе дипломную работу. Ответ на любой из ее пунктов указывал на стерильную чистоту моей биографии. По национальности русский, я не имел ни малейшего пятнышка, которое заставило бы задуматься самого въедливого и придирчивого работника государственной безопасности. Родственников за границей нет. Никто из моих ближних не арестовывался и не подвергался репрессиям. Были, правда, когда-то родители жены моего дяди раскулачены и высланы. С тех пор прошло много времени, дядю убили бандиты, и его жена куда-то уехала. Родственные связи здесь давно прервались. Во время войны на территории, оккупированной немецкой армией, не был. Одним словом, сомнений в том, что все у меня идеально, быть не могло, и вот теперь мне предстояло попасть в одно из наиболее секретных учреждений Советского Союза.
Нужное здание было найдено без особых затруднений. Секретарь предложила немного посидеть и подождать, пока освободится Сергей Константинович. Речь шла о начальнике отдела кадров. Вскоре обитая черным дермантином дверь распахнулась, и из кабинета вышел высокий, спортивного вида молодой мужчина в форме полковника госбезопасности. Он попросил меня подождать еще немного:
— Сейчас они придут.
Кто «они», объяснять он не стал. Первым пришел мужчина лет сорока с черными колючими глазами и мохнатыми бровями.
— Флеров Николай Николаевич, — представился он. Я догадался, что это брат того самого знаменитого Флерова Георгия Николаевича, который получил Сталинскую премию. Николай Николаевич не успел задать мне ни одного вопроса, как пришел еще один физик, начальник какого-то сектора.
— Хотите его спросить о чем-нибудь? — обратился Николай Николаевич к вновь пришедшему.
— Какая проблема в ядерной физике кажется вам интересной'?
Студенческое время было полно жарких споров о фундаментальных проблемах физики, и одно время я даже собирался стать теоретиком. Но в последний момент я передумал и начал склоняться к экспериментальной физике. К тому же я стал больше интересоваться проблемами практического характера и по чистой случайности назвал ту, которой занимался сектор задававшего мне вопрос. Я начал более подробно излагать свои соображения, но это уже было ни к чему.
— Я готов взять его к себе в сектор, но вы пришли раньше.
Николай Николаевич не собирался меня уступать и сказал, что меня берут в седьмой сектор. Итак, меня берут в сектор, где начальником Георгий Николаевич Флеров. Остается получить пропуск, на что уйдет несколько дней.
Свободное копирование
