Хвалу воздав Творцу за все оказанные мне щедроты в столь короткое, но болезненное время, я отдохнул в тихой жизни среди моего милого и еще не многолюдного семейства. Еще полки наши были на пути, как в Петербурге августа 30-го дня дано было духовное великолепное зрелище; выстроен в новом вкусе богатый Соборный храм в Александро-Невской лавре и перенесены в оный мощи сего северного победоносца. Екатерина, привязанная к наружному величеству, украсила сию церемонию всей роскошью возможной. Кавалеры ордена несли гроб, духовенство ублажало в песнопениях и курении священные остатки столь знаменитого порфироносца. Одной гвардии недоставало к усугублению торжества, но ее готовили к политическим праздникам. Прежде вшествия ее в город нам, некоторым офицерам, предварившим свои команды, не позволено было в публике казаться, и так я инкогнито в толпе народа смотрел на сию церемонию, от которой глаза мои уже отвыкли. Граф Брюс принял меня очень милостиво и отправил назад к полку.
Я явился в свой баталион 2 сентября, он уже был в Парголове, под городом. 3-го мы вступили в столицу. Граф Брюс встретил нас у заставы. 8-го числа началось торжество мира, оно продолжалось до 24-го. Через день разные назначены были пиршества. Открыто празднество великолепнейшим съездом всех чинов у двора. Императрица сидела на троне, читана с налоя пред ней секретарем ее Храповицким высокопарная речь, писанная в славянском слоге. Потом провозглашен список монаршим щедротам. Особы обоего пола, окружавшие престол Екатерины, с коленопреклонением приносили ей свои поздравлении и дань благодарности и лобзали победительную ее десницу. С прочими вместе равную честь имели жена моя и сестра. Они, по маловажности мужниных чинов, замыкали шествие своего пола. Гвардия и прочие полки стояли под ружьем, пальба из пушек потрясала весь воздух. В народ кидали серебряные жетоны, и чернь с жадностию их хватала. 15-е число назначено было для угощения штаб- и обер-офицеров гвардии. Огромный дан обед на четыреста кувертов в дворцовой зале. Государыня удостоила его своим присутствием, и я имел счастие тут же с прочими обедать. Кроме гвардейского мундира не было никакого. Двор весь служил, оркестр заглушал шум человеческий, и пир сей прибавлял новый луч славы к венцу Екатерины, среди своих воинов наслаждающейся с признательностию их подвигами и любовию к своему скипетру. По окончании всех праздников мира каждый из нас получил серебряную медаль в память сему происшествию. Многие ближайшие ко двору получили ленты, чины, недвижимые имении, земли и деньги. Никто из сподвижников не остался презрен, унижен, забыт.
Свободное копирование
