Отрывок из произведения "Моя жизнь..."
Прошел уже не один десяток лет, когда я учился на Факультете усовершенствования врачей при Военно-медицинской Академии имени С.М.Кирова. Я изучал нервные болезни в клинике, которая находится недалеко от Финляндского вокзала. Учились мы два года. На первом курсе слушателей назначали помощниками дежурных врачей, так как мы еще не были готовы к самостоятельным дежурствам, которые иногда были довольно сложными. Дежурного врача могли вызвать в любое время суток к больному в своей клинике, других клиниках, в приемное отделение.
На втором курсе нас стали ставить на дежурство уже самостоятельно. Дежурства были и простые и сложные (особенно когда вызывали в приемное отделение, другие клиники).
Однажды я дежурил по клинике. Все шло нормально, вызовов не было. Я сидел в комнате дежурного врача и читал свои конспекты. За несколько дней до моего дежурства в клинику поступил на обследование и лечение представитель Русской Православной Церкви, имеющий высокий чин. Какую должность он занимал в церкви, я точно не знал. Верующие сотрудницы клиники говорили, что он имеет чин Епископа.
Почти каждый день к нему приезжали на ЗИМе в церковных одеждах служители церкви. Лежал он не в нашем отделении. Положили его временно в двух местную палату (одноместная палата была занята). В палате с ним лежал генерал-лейтенант,член Военного Совета округа.
Примерно в девять часов вечера в дверь комнаты дежурного врача кто-то постучал. Я открыл дверь. Передо мною стоял тот самый церковный деятель. Он был высокий, довольно молодой, красивый, с огромной белой бородой. Из под куртки, в которые одевали больных, был виден большой нательный золотой крест.
Он поздоровался со мною и попросил разрешения войти в комнату. Я не возражал. Он поздоровался со мною за руку. Я обратил внимание на его белые, холеные, как у женщины, руки. Предложил ему сесть на стул (кресла в комнате дежурного не было), а не на кушетку, и приготовился выслушать. Он спросил у меня, знаю ли я, что завтра большой церковный праздник (к сожалению, я не запомнил какой). Я ответил отрицательно. Он улыбнулся и поздравил меня с наступающим праздником.
Потом сказал, что начальник клиники, якобы, разрешил ему вечером воспользоваться телефоном дежурного врача, чтобы позвонить в Хельсинки, и поздравить с праздником, живущих там русских священнослужителей. Пользоваться международной связью больным не разрешалось. Но я поверил ему. Он позвонил телефонистке и заказал какой-то номер в Финляндии. Пока соединяли с Хельсинки, мы поговорили с ним. Чувствовалась его высокая культура, образованность, какая-то особая речь.
Я спросил его, доволен ли он размещением, обследованием, лечением, питанием. Он ответил, что у него нет претензий к врачам и персоналу, все очень хорошо и тут же добавил, что «если бы не сосед по палате». Я знал, кто лежит с ним в палате и поэтому осторожно спросил о взаимоотношениях с соседом.
Он улыбнулся и сказал мне:
-Дорогой доктор! Мой сосед с утра и до вечера, пока я нахожусь в палате, все время пытается убедить меня в том, что религия-это вред, «опиум для народа», вранье и т.д. Учит меня... Но ведь он не знает, что я окончил с отличием Университет марксизма-ленинизма, изучил почти все основные труды Карла Маркса, Ленина, гораздо лучше его знаю марксизм-ленинизм,- и засмеялся.
Дали Хельсинки. Пока он говорил по телефону, я вышел в коридор, чтобы не мешать ему и не смущать его. После того, как он закончил разговор, я проводил его в отделение. Он поблагодарил меня, еще раз поздравил с наступающим праздником, пожелал спокойного дежурства и когда я уже уходил, перекрестил меня.
Вот такая была история…
Свободное копирование
