…Метод работы Камиля Ярматова над сценариями в корне отличался от метода Аббасова. Ярматов вставал очень поздно. Где-то в 11 утра, после завтрака, мы собирались вместе. Садились за стол втроем – «его величество» шеф, автор сценария – кинодраматург Михаил Мелкумов и оператор-постановщик. Все это происходило на писательской даче в поселке Кибрай.
Когда-то эта территория принадлежала ташкентскому богачу Азамату-паше. Он превратил ее в настоящий рай. Был вырыт маленький хауз с проточной водой. На берегу – огромный платан. Никто не знал, сколько лет этому платану. Три человека не сумели бы обхватить толщину его ствола. Крона великана закрывала от солнца все строения, которые были рядом. Старожилы считали этот платан священным деревом. Многие узбекские писатели считали, что этот платан дает им вдохновение. Наверное, так считал и Ярматов. Сценарное начало многих его фильмов рождалось здесь.
– Ну, давайте, Миша, что вы там ночью написали.
И Михаил Аркадьевич Мелкумов своим монотонным голосом начинал читать:
– Азнавур-палван подошел, потом он увидел…
Ярматов слушал-слушал, потом говорил:
– Ну что, Михаил Аркадьевич, вы написали. Да все это… Ну, подождите, подождите….
Он курил, прикуривая одну сигарету от другой, а потом говорил:
– Миша, тогда вот в Канибадаме, помню, когда я подошел к той заставе, вдруг…
И начинался интереснейший рассказ. Мелкумов сердился:
– Что же вы мне вчера это не рассказали?
– Ну, какая разница, вчера, сегодня… Ну, на сегодня работа закончена. Идите, Миша пишите. Завтра встречаемся.
Мы расходились
Назавтра Мелкумов своим однотонным голосом читал написанное ночью. Ярматов слушал-слушал и говорил:
– Ну, это уже лучше. Но все равно еще не то. Я вчера забыл сказать, когда мы окружили отряд, то пришел человек и говорит мне…
– Ну что же вы мне вчера это не сказали?
– Все, Миша. Идите и пишите.
На этом еще один день работы над сценарием заканчивался.
Поначалу казалось, что время, проведенное на писательской даче, было бездельным, но все было не так. Ярматовское: «Миша, а вот я вспомнил, как…» становилось тем эмоциональным зарядом, который «взрывал» плавное течение текста сценария. После просмотра самого первого материала Ярматов сказал:
– Мирон, вы же документалист. Вы сняли этот кадр как оператор художественного фильма. А мне бы хотелось, чтобы он был такой, как вы снимали в документальном кино. Зачем все так видно? Знаете, когда смотрели материал фильма «Чапаев», говорят, режиссеру сказали:
– Ну что у вас за оператор? Вы посмотрите, вместо неба – портянка. Лица какие-то серые на фоне этого неба. Замените оператора.
А режиссер говорит:
– Да нет, это была наша идея. Мы ставили перед ним такую задачу. Чтоб материал был такой естественный.
Ярматов говорит:
– Да не бойтесь вы. Снимайте так, чтобы было видно самое главное. А остальное пусть будет в провале, пусть будет в темноте. В общем, снимайте так, как вы чувствуете.
Свободное копирование
