Осенью папе пришло письмо от одного его бывшего студента, работавшего на военном заводе в Заводоуковской. Из письма папа узнал, что на заводе острый дефицит инженерных кадров. Папа посчитал, что в качестве инженера он принесет значительно большую пользу, чем в качестве тракториста, тем более, что на МТС он оставлял после себя уже обученные кадры. Мама уволилась из интерната, где она работала медсестрой, и семья стала готовиться к переезду.
За два дня до нашего отъезда в деревню пришло печальное известие: дядя Тима геройски погиб в бою.
И вот, мы погрузились на грузовик. Директор МТС пришел проводить нас. Крепко обняв папу, он сказал, что отпускать его жалко, но принятое решение правильно. Пришли к грузовику проводить нас и мамины товарки – женщины из интерната. Мы уезжали, а интернат оставался в Емуртле еще до весны 1944 года.
Станция Заводоуковская, на которую мы прибыли, была очень крупным железнодорожным узлом с депо. Рядом – по обе стороны от железной дороги – тянулись линии домов и чуть подальше еще несколько улиц, параллельных этим линиям. Это и был поселок. Сейчас, когда я пишу эти строки, этот поселок вырос в небольшой город и даже название чуть-чуть изменил: он называется теперь Заводоуковск и относится к Тюменской области. Под этим именем он и будет фигурировать в моих дальнейших записях.
В трех километрах от жилого поселка находился завод. Тогда он, конечно, был секретным, а сейчас уже можно (и интересно) рассказать, что это был авиационный завод, руководимый довольно известным талантливым авиаконструктором А.С.Москалевым. Одним из основных видов продукции завода были большие цельнодеревянные транспортные планеры, спроектированные тем же А.С.Москалевым. Они предназначались для скрытной заброски диверсионных групп во вражеский тыл. Идея применения этих планеров была просто блестящей. Отсутствие звука при полете и отсутствие в конструкции металлических элементов, которые могла бы обнаружить радиолокация, позволяли этим планерам в ночное время пересекать линию фронта и лететь, оставаясь незамеченными. В заданном районе люди десантировались из планера на парашютах, а последний из них перед прыжком поджигал запальный шнур, и планер сгорал еще в воздухе (или реже – догорали его обломки уже на земле).
Легко сообразить, что специфика этого производства была очень далека от специальности моего отца. Но он был грамотным инженером с широкой эрудицией, очень способным и очень энергичным, и довольно скоро он вырос до должности главного технолога завода. Впрочем, чуть забегая вперед, расскажу, что через полгода работа его в этой должности временно прервалась: ему пришла повестка из военкомата. Как поется в известной песне, «были сборы недолги», и через день он уехал.
Через две недели ночью раздался стук в дверь: папа вернулся. Он рассказал, что прибыл в Ялуторовск (районный центр ). Там ему предложили заполнить длинную анкету и определили в краткосрочную школу лейтенантов. В это время в военкомате проходила какая-то инспекторская проверка. При обнаружении анкеты моего отца в документах школы лейтенантов, военкому сделали замечание. Ему напомнили, что действовал указ, предлагавший воздерживаться от призыва научных работников в армию. К тому же, не следовало призывать человека, занимающего ответственную должность на военном заводе. Отца вызвали к военкому и приказали немедленно (в двухдневный срок) вернуться на место работы.
Свободное копирование
