В сентябре 1962 года Олегу дали очередной отпуск, и Зарецкие впервые вместе отправились в Молдавию — навестить родителей мужа. В жаркой, зеленой и странной Молдавии Надя сразу почувствовала людскую скупость, стремление во всем искать выгоду, жить исключительно для себя. Такая жизнь была Надежде абсолютно чужда. Родители Олега, как, впрочем, и вся его родня, ничем не отличались от остальных обитателей этой загадочной цветущей страны, пахнущей виноградом и чудесными винами. Молодых они приняли так сухо, что у Нади возникло ощущение, будто на нее кашлянула огромная вобла. Один только отец Олега отнесся к Надежде с уважением. Мать оказалась черствой женщиной, проявила абсолютное равнодушие даже к детям — вниманием и лаской тут и не пахло. Казалось, особенно в сумерках, что эта женщина изваяна из черного камня — во всяком случае складывалось впечатление, что, если бы на ее глазах кому-нибудь из присутствующих отрезали голову, она продолжила бы лущить горох или вязать цветной ковер, глядя в одну точку. Такие впечатления овевали Надю вместе с теплым ветром вечерней Молдавии, в которой небо, казалось, поглотило все звезды, словно серебряные монеты. Конечно, собравшиеся родственники шумно восхищались дочкой Зарецких, которая, будучи всего десяти месяцев отроду, уже отчетливо произносила многие слова и считала на пальчиках до десяти.
В доме родителей Олега Надя окончательно для себя уяснила, что тогда, на целине, она не ошиблась в своих ощущениях относительно тяжелого детства мужа. В семье он был седьмым ребенком. Славное число, но ни мать, ни отец не обрадовались появлению сына. Ласки, тепла, любви, заботы со стороны родителей мальчик не видел даже во сне. Во сне он видел коров, которые смеялись над ним и бросали в него камни. Когда же он подрос и окреп, его начали активно использовать в качестве бесплатной рабочей силы. Он пас скот, ходил босой, в рубище, грязный и голодный. Дни он проводил среди копытных животных, грамота была для него, как луна или птичий язык, и вырос он молчаливым, замкнутым, угрюмым и смотрящим на мир из-под тяжело нависших бровей. Помимо своих прямых обязанностей, он также возил скотину в город на Неве, где ее забивали. За это он получал хорошие деньги, но всю выручку отдавал скупым родителям.
На прощание родители подарили сыну шерстяной ковер ручной вязки — все, что он заработал за двадцать лет жизни. Бедный Олег! Надежда жалела мужа, ибо он не получил ни капли того, без чего ни один ребенок не может стать полноценным человеком, — материнской любви, нежности, внимания. С тяжелым чувством покинула Надя Молдавию, и в то же время она испытала невероятное облегчение, чувствуя, как растворяется позади в тумане эта странная, противоречивая, словно вышедшая из сна, страна.
Свободное копирование
