автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Galina_Glyok » Бабуся и дедуля - 4

Бабуся и дедуля - 4

01.10.1956
Сталинск (Новокузнецк), Кемеровская, Россия
Бабуся и дедуля. Сталинск. 1956.

Мой дедушка – дедуля Кривощёков Пётр Ильич родился 12 мая 1904 года в селе Гавриловка Гурьевского района, где и окончил четыре класса церковно-приходской школы. Точнее, школа, очевидно, была при Салаирской церкви, где было регистрировано его рождение родителями: Кривощёковыми Ильёй Фёдоровичем и Анной Михайловной (она была из вятских, вместо буквы «л» говорила «в») - больше мне о них ничего не известно. Знаю только, что семья приехала из центральной России, кажется, дед моего деда служил в армии в этих местах, а его жена ждала его 25 лет. Домой служивый возвращался пешком, потом мигрировали в Сибирь на телегах.

Жизнь у дедули была беспокойная. Первая запись в трудовой: февраль 1938 года, принят завмагом в Гурьевске, уже пятнадцать лет трудового стажа, то есть работал (или воевал) с девятнадцати лет. Во время войны – мирные должности, почему не воевал – не знаю. Семья почему-то часто переезжала, возможно, это связано с тем, что его хотели арестовать. Предупредили друзья, что он в списках, и семья снялась с насиженного места в одну ночь, корову увели с собой на верёвочке.

 

Мама родилась в 1928 году в Гурьевске, Валя – в 1937 году в Мысках, был еще сын Володя и двое близнецов – мальчиков, которые умерли в одну ночь после возвращения отца из какой-то поездки. Считалось, что отец их сглазил, - очень любовался и радовался. Отец – дедуля в эту ночь и поседел.

Так как дед работал в торговле, в доме водились хорошие вещи, правда, однажды семью обворовали полностью, а вновь нажитое спустили во время войны, уцелела только бельгийская двустволка. Я помню, как она всегда стояла в дедулиной спальне, всегда, так сказать, под рукой. Привычка, видимо, выработалась в молодые годы.

Однажды дед застрелил ворону и подвесил ее в огороде для запугивания обнаглевших дроздов. Второй раз ружьё стреляло, когда я с деревенскими мальчишками ходила в тайгу за шишками, да подзадержались (возвращались за забытым топором). Дедуля с высокого берега Чумыша делал выстрелы на случай, если мы заблудились и не знаем направление.

На моей памяти он не охотился, но у бабуси было сильно развито чувство уважения к этому виду мужской деятельности. Несколько раз с ружьём за рябчиками ходил Юрин отец Саша Кузнецов, и бабуся считала своим долгом ждать его с охоты, как бы поздно он ни вернулся, поддерживая огонь в печи, чтобы кипятком ошпарить и общипать эти маленькие тушки, - добытчик! Думаю, при случае, она могла бы и выстрелить.

 

Дедуля был небольшого роста, круглолицый, некрасивый, но какой-то очень обстоятельный: во всём знал толк, чем бы ни занимался. После него остались большие подшивки журналов: «Охота и охотничье хозяйство», «Столярное дело», «Пчеловодство».

Он был аккуратист, но не зануда. Топором он работал исключительно в рукавицах, руки у него были ухоженные и без мозолей. Если ему меняли пододеяльник, он замечал сторону, которая была к лицу и никогда одеяло не переворачивал.

Для снятия сапог у него было специальное приспособление, которое он называл «мальчик» или «денщик», - в виде досточки с круглой выемкой под пятку на приподнятом конце – руки никогда, таким образом, не пачкались.

Чужая безалаберность дедулю не раздражала, он мог только наставлять и подшучивать.

Когда в школе у меня стали хорошо получаться рисунки и мне посоветовали учиться рисовать дальше, в семье дружно сказали: "Это в деда». Я его рисунков не видела, только небольшие узоры на оконные наличники.

 

В доме, который он построил с моим отцом, и через сорок лет не скрипит ни одна половица, не перекосило ни одно окно, ни одну дверь, технология работ не нарушалась никогда. Если доске нужно было сушиться месяц, она месяц и сушилась.

Люди, которые сейчас живут в этом доме, с удивлением показывали нам, что дедуля использовал редкий уже и тогда приём настила полов, скрепляя половицы штырями.

«Построен наш дом в году шестьдесят втором,

Отличным мастером – моим отцом,

Чародеем он был за своим верстаком,

А мы удивлялись его мастерством» – из апанасиады.

 

Вся мебель от кушетки до табурета была сделана дедулей, в кладовой стоял ларь для муки, был и сундук для одежды. (Четырех лет проживания с нами в Благовещенке не перенес ни один табурет, кроме двух дедулиных, они требуют только покраски).

Про верстак, который он сделал себе для работы, с движущимися друг относительно друга частями, с встроенными тисками можно рассказывать отдельно.

Упрекнуть деда можно в том, что он сделал низкий вход в баню и в подвал дома (а им пользовались так же часто, как и основным). Остальные члены семьи были люди высокие, и не один раз каждый стоял, задумчиво потирая набитый лоб.

Позднее, похожую ошибку сделал папа: к бане он пристроил гаражик для мотоцикла, определив на глаз высоту строения. Хранить мотоцикл в гаражике было можно, а заезжать туда на нём – нет; гаражик не огорчился и стал угляркой.

Ответственность за то, как поставить перегородки в доме дедуля взял на себя: ни с кем не посоветовавшись, он организовал пространство в виде двух крошечных спаленок и огромного зала, остальная часть ушла на что-то в виде прихожей, из которой лестница вела вниз, в просторный подвал. Мудрая бабуся посмотрела на эти спаленки и сказала: «Если один из нас заболеет, для второго не поставишь даже раскладушку». Эти спаленки на одного, очевидно, были следствием их сложной супружеской жизни, про дедулю я слышала, что он «любил погулять», а Валя незадолго до смерти сказала мне, что дедуля не был отцом Володи, наверное, это было известно всем, в том числе и Володе, возможно, это немного объясняет его беспутную жизнь.

 

Дедуля (мама звала его «папка») знал множество песен и прибауток, во время работы часто балагурил, а я всегда крутилась рядом, мне всегда что-нибудь позволялось, например, шкурить топором брёвна; при строительстве дома я принимала участие на всех этапах.

При спокойном, веселом нраве характер у моего деда был всё-таки взрывной и, что удивительно, повод мог быть и самым пустячным, игровым, - всё воспринималось серьёзно: и карты, и шахматы.

Мой отец жить не мог без розыгрышей, подшучиваний, игр. Если на обед была курица, то обязательно грудную косточку в виде вилки кто-нибудь с кем-нибудь разламывал, после чего всё, что берешь от разломившего с тобой косточку нужно сопровождать словами «беру, да помню», иначе проигрываешь то, что стоит на кону.

Отец и дед в этой игре часами проявляли бдительность, подкарауливая друг друга и пытаясь всучить под шумок хоть что-нибудь. Однажды в такой длительной, напряженной обстановке дед залез на стремянку, чтобы заменить перегоревшую лампочку и, - сам! – попросил папу подать ему новую. Отец выдержал паузу для большего эффекта и сказал: «Бери и помни». Невозможно передать, как дед слетел со стремянки, и как летело вокруг то, что ему попадалось под руку, включая и злополучные лампочки.

Выводы банальные: мужчины до старости ведут себя как дети, и второе: когда не было телевизоров, люди умели себя развлекать.

Очень много утеряно бытового фольклора. Всегда жалею, что не записывала ни за бабушкой, ни за дедушкой.

Достижения цивилизации, конечно, очень развивают людей, но многое и утрачивается, в том числе и способность к творчеству, рукоделию, способность писать письма; книг стали читать меньше.

17.03.2023 в 19:39


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама