По моим догадкам, папа вел политическую работу – он принадлежал к меньшевикам. Откуда-то я слышала, что они организовали побег какой-то революционерки из Соловков, и папа вложил в эту акцию большую сумму денег. Закончил он Петербургский университет – 3 факультета: исторический, литературный и естественный. Вместе с ним в Петербурге жила его любимая сестра Ольга. Она тоже была революционеркой. В 1905 г., во время восстания, она,как какой-то политический руководитель, стояла во главе восстания моряков. Поверила царскому манифесту, а когда обнаружила обман, покончила жизнь самоубийством – приняла цианистый калий. У папы было много сестер, все они учились за границей. Вера Павловна окончила Сорбонну. Где-то в Череповце жил папин старший брат. Папа преподавал в университете, участвовал в ополчении, защищая Петроград от Юденича Во время гонений скрывался, работал во всяких мастерских, чинил примусы, печки. Официально развелся с мамой, чтобы сохранить семье жизнь. Мы жили в Пушкине, а он в Петрограде – сначала у Пяти углов в конспиративной квартире, в мансарде с отдельным входом, где я заставала каких-то людей. Вторая его квартира была на Петроградской стороне, на улице Скороходовой.
Оттуда его забрали в 37–м и расстреляли. И тут же я узнаю, что он со своим другом Владимиром Федоровичем Динзе, преподавателем английского языка в каком-то морском институте, писали историю России, писали самочинно, не по заказу.Вот за это и за политическую деятельность их обоих арестовали и расстреляли, – говорят, что расстрелян он в подвалах Большого дома на Литейном (НКВД). Под Левашовым обнаружен большой ров, где хоронили из застенок Большого дома. Сейчас, оказывается, собираются люди около Серого дома и вспоминают своих погибших. А литургию исполняют над этим рвом. Жители Левашова видели, как туда возили машины трупов. Возможно, это могила моего отца. До этого он прошел «Золотые камеры», где требовали, чтобы люди сдавали золото. Я очень хорошо помню, как стояла у окна, и вдруг вижу, что по аллее идет папа. Выбежала на кухню и кричу – Дунечка, папа идет. Дуня побежала. Папа ввалился в коридор и упал без сознания. Дуня согрела в большом баке для белья воду, срезала с него всю кишащую, шуршащую от вшей одежду и сожгла в печке, вымыла его.
Затем, как бывший дворянин, он был сослан на два года. Был в ссылке в 60 км. от города Кустаная. Там я была и встретила такое великосветское общество, которое не поддается никакому описанию. Там были князья Урусовы, князья Волконские, князья Жуковские – был цвет аристократии. Они были бедно одеты, потому что выехали все в 24 часа, все бросив и взяв с собой только самые необходимые вещи. Это были богатейшие по духу люди. Несмотря на тяжелые условия, они там организовали музыкальную группу, ставили оперы. Я сама участвовала в качестве второстепенного лица в опере «Демон». Фисгармония была единственным инструментом, который использовали в качестве аккомпанемента, там масса клавиш даже не звучала. И, тем не менее, эти люди пели, ставили оперы, разъезжали с этой бригадой по всей Кустанайской области. Босиком, в рваных штанах, все заплатанные. Но этого не видно было. Это были люди, которые несли свет, которые жили для народа.
В 37 году папу еще раз арестовали за то, что они с другом самочинно писали историю России, и расстреляли.
Весь свой багаж по истории, естествознанию, искусству я получила от папы, который был для меня богом, на которого я молилась и молюсь, как человеку, подобного которому я на земле не знаю. Гуманного, образованного, ласкового, талантливого – он прекрасно пел, писал стихи. Он знал несколько языков, но главное – был большой души человек, который все последнее, если кто-то просил, отдавал людям. Мать – столбовая дворянка из известной семьи Строговых. Отец – учитель рисования. Дед и папа великолепно рисовали. Фамилия Бельтенев по-гречески звучала Бельтус. Софья Палеолог привезла с собой богомазов. В Вологодской области многие церкви расписаны Бельтусами.
Остались в Пушкине люди, которые знали моего папу. Катенька Шульгина помнит, что он первый в России сделал перевод Шерлока Холмса. Я помню, как он читал нам в своем переводе «Собаку Баскервилей». Он печатался в журнале «Вокруг света» - писал интереснейшие фантастические рассказы, очень много. Один из таких рассказов – о громадном цветке Виктории-Регии (все хотела найти эти журналы).
Какие люди интересные прошли через мою жизнь! К папе, когда он появлялся в Пушкине, приходили музыканты, к маме – бестужевки. Все они пели, играли, читали стихи. Мы, дети, сидели замерев, завороженно слушая их беседы.
Мой муж – из простой семьи. Отец, Петр Николаевич, был каменщиком по мрамору, ваял надгробия. В Ленинграде они жили около Волкова кладбища, где он и работал (это где–то на Лиговке, называлось Петушки). Они из Волосова, такое впечатление, что это близко к Эстонии, потому что все они рослые, носатые. Мать Виктора – Ольга Гавриловна – чудесная женщина. Закончила три класса приходской школы, подняла пятерых детей, вела большое хозяйство. Виктор в революцию был большим активистом – работал на заводе и руководил комсомольской ячейкой. Случилось так, что около этого завода было совершено покушение на девушку, обвинили в этом комсомольцев. Потом еще завод загорелся. Так как Виктор был вожаком, его судили и сослали – сначала в Соловки, потом на Обь, в Сургут.Работал он в охотничей бригаде, ловили зверя, занимались ловлей рыбы. После ссылки вернулся в Ленинград, поступил в Горный, там мы с ним и познакомились.
(записано на диктофон 23 февраля 1993 г.)
