Мои четыре жизни - 29

Ч. 29 Жизнь номер 3. Первые спокойные годы

На фотографии: первый пенсионный год

Удивительное ощущение испытываешь при увольнении с военной службы. Двадцать девять лет всегда был кому-то нужен, от меня что-то постоянно требовалось, всегда отвечал за других людей, и вдруг - никому не нужен, и тебе никто не нужен. Ощущаешь шок.

Почти три десятка лет был под опекой государства, которому служил, следившему за тем, чтобы я своевременно получал одежду, денежное содержание, и вдруг ничего этого нет, есть только пенсия, и в то же время невероятное ощущение свободы, эйфория.

Но это состояние длилось у меня недолго.

После улаживания всех формальностей, постановки на учёт в военкомате можно было ничего не делать. Но в 46 лет физически здоровому, тренированному человеку, обладавшему немалыми знаниями в разных областях, не работать - это и в голову не приходило, хотя я знал людей, и дня не работавших после выхода в запас.

Раньше никогда не задумывался, где буду трудиться после увольнения, и вот теперь настало это время. После многочисленных обменов и разменов, которыми занималась моя жена, мы жили в историческом центре Ленинграда в пяти минутах ходьбы от Невского проспекта.

Я купил карту Центрального района, поставил ножку циркуля в место, где находился мой дом,  и провёл окружность, радиус которой равнялся пятнадцати минутам ходьбы от моего дома, находившегося в сквере. В этом круге я стал искать подходящие учреждения -   производственных предприятий там не было, - куда можно было бы устроиться на работу.

У меня два диплома: инженера и преподавателя английского языка. Вскоре определил то, что мне нужно: техникум, связанный с судостроением. Отправился к его директору. Тот принял меня приветливо.

Я собрался преподавать английский язык, но директор отговорил меня и предложил преподавать новый тогда предмет ОБЖ. Он соблазнил тем, что у меня будет отдельный кабинет, телефон и своя аудитория, чувствовалось, что он очень хотел, чтобы я принял его предложение. Меня всё устроило, и я согласился.

В техникуме было много мужчин-преподавателей, в том числе, кроме меня, ещё два капитана 2 ранга в запасе, один из них бывший особист, переключившийся на преподавание электротехники, второй тоже преподавал технический предмет.

Я быстро нашёл общий язык с сотрудниками военкомата, не возникло проблем с вхождением в преподавательский коллектив и с учащимися, достаточно взрослыми юношами и девушками.

До моего прихода в техникум там было военно-морское отделение, готовили младших лейтенантов запаса. Юношей не призывали на военную службу, они получали офицерское звание, поэтому конкурс был очень большой.

Как мне рассказали, конкурс на военно-морском отделении проходил по такому принципу: папа заведует производством в ресторане на Невском проспекте? Подходит. Мама заведует продажей билетов на вокзале? Тоже отличная кандидатура сына для обучения. Ну и, конечно, брали отличников.

Мне раньше в голову не приходило, что есть такие тёплые места в Военно-Морском флоте: начальник отделения прошёл в техникуме боевой путь от лейтенанта до капитана 1 ранга, все преподаватели – капитаны 2 ранга.

Как и кто на такие должности попадал, вопрос, конечно, интересный, но я на него отвечать не собираюсь.

Отпуск у офицеров в техникуме всегда был летом, причём эти ребята продлевали себе его, устраивая походы с проверенным контингентом на шлюпках по рекам, под маркой морской практики. Все учащиеся вели себя тихо, не создавая проблем: кому охота, если не присвоят звание, идти служить в армию или на флот?

Если в институтах, где  имелись военные кафедры, преподаватели должны были читать серьёзные лекции, заниматься научной работой, то в техникуме ничего этого и близко не было. Потрясающая синекура! Но в восьмидесятых годах это отделение как раз перед моим приходом сократили.

Итак, я приступил к преподаванию в техникуме. В материальном отношении моё положение после увольнения в запас даже улучшилось: получал пенсию и зарплату преподавателя.

Кроме того, друзья организовали мне заказы на переводы научно-технической литературы в головном отделе научно-технической информации, за которые платили хорошие гонорары.

Когда переводил то, что касалось ракетной или артиллерийской техники, мне даже словари не  требовались, я читал текст и сразу печатал перевод. Не стало командировок, у меня появилась масса времени для архивов и библиотек, чем я и воспользовался. Продолжил занятия спортом, бегал на большие дистанции.

Вместе с женой ездил в турпоездки по соцстранам и в Югославию – спасибо своим бывшим начальникам за то, что они понизили мне в последний год службы степень допуска к закрытым документам!

Как всегда, уходил с молодыми ребятами в походы по озёрам и рекам.

Всё было хорошо. Жена занимала должность начальника отдела кадров в большом железнодорожном подразделении, дочь работала врачом-стоматологом, зять стремительно продвигался вверх по должностной лестнице в крупном производственном объединении.

Но общаясь с друзьями в Москве, я чувствовал, что назревают какие-то события. К этому выводу подводило и то, что начали публиковать в печати материалы, о которых раньше говорили только на кухнях.