* * *
Аулие-Ата — типичный для того времени туркестанский город, был центром торговли скотом. Как и Чимкент, стоял город на Ташкентско-Верненском тракте. До железной дороги — 360 верст. Жило тогда в Аулие-Ата 15 тысяч человек.
Меня приветливо встретили будущие сослуживцы: двое санитаров и ветеринарный фельдшер Иван Иванович Анохин, человек умный, с хитрецой, вышколенный моим предшественником пунктовым ветеринарным врачом Баранским.
В начале марта с Кавказа приехала Лиза, и жизнь потекла по-старому. В Аулие-Ата мы прожили с ней 4 года. Приехал я сюда ветеринарным врачом, с уклоном в орнитопатологию и тератологию; уехал гельминтологом, интересующимся и другими разделами паразитологии. Здесь я приобрел вкус к гельминтологической науке, начал разрабатывать методику полных гельминтологических вскрытий, сделал первое свое научное открытие — установил наличие нового гельминтоза — шистозоматоза, возбудитель которого паразитирует в кровеносных сосудах крупного рогатого скота. Гельминтологические коллекции, собранные в Аулие-Ата, послужили материалом для моей будущей магистерской диссертации и явились в дальнейшем основой Центрального гельминтологического музея Всесоюзного института гельминтологии.
Здесь, в Аулие-Ата, помимо пунктового, я стал городским ветеринарным врачом, что заставило меня заниматься вопросами санитарного строительства. В результате я с удовольствием приступил к проектированию и постройке новой каменной бойни, обучал своих помощников методике осмотра мясных продуктов.
Аулие-Ата, современный город Джамбул, должен считаться местом рождения в нашей стране гельминтологической науки, которая после Великой Октябрьской революции выросла в советскую гельминтологическую школу и стала активным участником великого социалистического строительства.
…Позади нашего двора расстилалось клеверное поле, обсаженное пирамидальными тополями. На этих деревьях гнездились разнообразные птицы — от грачей и черных ворон до золотистой иволги, сюда залетали хохлатые удоды и пестрые сизоворонки. Это позволяло мне, не выходя за пределы арендованной площади, производить отстрел различных птиц. Все мои охотничьи трофеи я подвергал гельминтологическим вскрытиям. Так было положено начало гельминтологическому музею. С интересом и азартом вскрывал я птиц и отыскивал в их органах различнейших гельминтов.
Обилие и разнообразие гельминтологического материала, полученного в результате первых же вскрытий, заставили меня расширить диапазон моих изысканий и обратиться к исследованию гельминтов различных охотничьих и промысловых птиц. Я начал интересоваться охотой; хотя хорошего стрелка из меня не получилось, все же я отстреливал чибисов, стрепетов, куликов, дупелей и диких уток. Не пропускал я и хищных птиц, а при случае покупал и исследовал горных куропаток и перепелов. Совершил я несколько поездок на озеро Куль-Кайнар, где удалось добыть диких гусей, серых цапель и колпицу-лопатень. Гельминтологический музей обогащался ценными экспонатами, гельминтами, определить которые я не имел возможности, так как не был научно образованным гельминтологом. У меня не было ни гельминтологической эрудиции, ни специальной литературы. Единственно, чем я был богат, — это безграничным интересом к естествознанию вообще и к гельминтологии в частности.
Свободное копирование
