Эмигрантские хроники. Часть первая

Часть I: пустые хлопоты

Часть первая: пустые хлопоты

1.
Это была совсем непростая жизнь. Даже сегодня не могу однозначно ответить, жил я или всё только приснилось и был ли я счастлив, если все-таки жил. Если предположить, что счастье – это когда человек находит удовольствие в том, как он живёт и чем занимается, то можно сказать, что я был счастлив не вполне. Далеко не всегда я был доволен тем, чем занимался, и много раз корил себя за не очень красивые поступки. Очень маленькое удовольствие я получил от девяностых, когда речь шла уже не о жизни, а о способе выживания в том г...не, которое мы называли «жизнь». Наступая в очередной раз на одни и те же грабли, я давал зароки и уже на следующий день их нарушал. Я жил по придуманным кем-то «понятиям», потому что жить по уму и совести было невозможно, разве что только уйдя в монастырь. Законов не существовало, да их никто и не собирался чтить. Верил ли я в Бога? Да, но эта вера была неполной – я сказал Ему: ты подожди, я к тебе ещё вернусь, но не сегодня. Потому что хочу быть честным в отношениях с Тобой: грешить днём, замаливая проступки вечером, – это не для меня. Потому и пообещал, что вернусь, когда буду чистым. 
Жизнь не стала после этого легче. Каждый день приходилось бороться с людьми и обстоятельствами так, как это делали тогда многие, если не все. Мне скажут: «жизнь была такой». Да, была. Наверное, по-другому было нельзя. Я думаю, что сегодня тоже не получится заниматься бизнесом в белых перчатках.
Послевоенные дети, мы все воспитаны советской властью, комсомолом и партией. Вспомните, кто круто поднялся над всеми в те годы, когда жизнь миллионов людей в начале девяностых покатилась под откос? Выжили и сделали большие деньги немногие: вчерашние номенклатурные функционеры, их дети, бандиты. Те из них, кто стоял или кого поставили на самый верх этих невидимых пирамид, не могли сделать всё в одиночку, им требовался обслуживающий персонал – исполнители, хранители, консультанты, директора предприятий. «Новым» хватило пяти лет, чтобы раздербанить наследство, ставшее ничьим после развала Союза, в период между 1990-м по 1995-й. Хотя, о чём это я? Никогда не было ничего бесхозного, всё было предопределено и роздано по-крупному и заранее: заводы, земли, пароходы (фигурально выражаясь). Остальным (прислуге, приглашённой к процессу доедания пирога) достались крошки, но размер этих «крошек» тоже был не слабый. Их послали «на кормление» – чтоб новым служили верой и правдой, как прежним хозяевам служили. А потом, как в детской считалке: «Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват»! Те, кто «не спрятались», тоже захотели откусить от пирога, но было поздно – им сказали «вас тут не стояло». И тогда начался Большой Передел: в Киеве стреляли каждый день.  Бандиты отстреливали коммерсантов, коммерсанты стреляли в конкурентов; ещё не расстрелянные банкиры торопились вывести капиталы в офшорные зоны. Расстрелянным «cкруджам» безутешные жёны в бриллиантах и норках ставили огромные памятники из чёрного черниговского гранита на Байковом кладбище; менты, бывшие КГБисты и нынешние СБУшники крышевали банкиров и в свободное от службы время выполняли «заказы», отстреливая политически неправильных депутатов и криминальных  авторитетов. А поверх всего этого шли разборки криминальных группировок.
В каком-то другом случае я никогда бы не пустился в столь долгие рассуждения. Я сделал это лишь с одной целью: вы должны понимать, в какое время я оказался в Киеве. Это было жуткое время и его нужно было преодолеть.