Всю осень 1967-го мы были вместе — Наталья, Зверев, Холин, я. Мы гоняли на лужайках в футбол, играли в шашки, где А. З. бил всех подряд. Наталье нравился этот буйный гений, но влюбленный в журнал истку Любу Боровик, он совсем не отвечал на страстные позывы властной женщины.
Родители Натальи, видные деятели советского киноискусства, приняли меня в свой клан, считая нашу связь решенным делом, однако жизнь не простая линия, а сплошной и неясный зигзаг.
7 ноября мы втроем ездили в Тарусу убить праздничные дни и сменить воздух. А. З. паясничал. Все хохотали, пили зубровку и слонялись по холодным дубравам, нагоняя аппетит. Наталья дернула меня за рукав и холодным тоном объявила, что вытравила мой плод, потому что не желает иметь детей.
Порвал ли я с преступницей?
И да, и нет.
Мы вместе вернулись в Москву и расстались на Курском вокзале, чтобы никогда больше не встречаться.
«Перед Тобою был я скотом!»
Игорь Холин писал роман о войне, «Кошки-мышки». Толя Зверев спал в сундуке.
И меня ограбило государство. Знатоки говорили, что наконец-то я попал на официальный учет и контроль.
Зима 1968-го казалась особенно угрюмой и темной. Сплошная ночь, сугробы, мороз, фонари. Цепочка иностранных покупателей, особенно дипломатов и туристов Латинской Америки, не прерывалась, но меня осаждали ловкачи, выжидая свой улов.
Свободное копирование
