В Китае японцы посадили своего правителя, марионетку Ван Цзин-вея, сделав его президентом несуществующего государства: сами они контролировали только линии железных дорог, а вглубь страны не продвигались. Нет, они не боялись, трусами их не назовешь. Просто не хватало сил на такую огромную территорию, как Китай, тем более что они уже захватили и пытались контролировать Филиппины, Малайю и Индонезию. Эта мегаломания дорого обошлась Японии, и нельзя сказать, что она этого не заслужила.
Вскоре в Шанхае ввели карточную систему на сахар, но выдали его всего два раза - какой-то коричневый порошок, перемешанный с соломой.
Ночами китайцы убивали японских часовых, охраняющих мосты. Японские офицеры сначала показывали свою храбрость и презрение к смерти, разъезжая ночью в конфискованных у иностранцев машинах с включенным в салоне светом. Но когда китайцы перебили достаточное, с японской точки зрения, количество часовых и офицеров, японцы приняли меры безопасности: вокруг каждой будки с трех сторон поставили большие стальные щиты высотой с будку, а офицеры - куда девалось презрение к смерти? - стали выключать внутри своих машин свет.
Весь город был разделен на участки величиной в несколько кварталов. В каждом из них оккупационные власти назначили администраторов-китайцев, которых предупредили о суровой ответственности за любой террористический акт, совершенный на их участке. Но все эти меры не приносили, очевидно, ожидаемого эффекта. Мы были свидетелями все новых акций сопротивления. В нашем квартале однажды ночью убили японского унтер-офицера. Видимо, в поисках преступника к нам в комнату среди ночи ворвался японский солдат, державший наперевес винтовку с привинченным штыком. Мы с женой выскочили из постели, он увидел, что мы не китайцы, очевидно, выругался и выбежал. Ему ничего не стоило бы заколоть нас, а потом доложить, что мы угрожали ему оружием, - к счастью, все кончилось благополучно.
За время оккупации японцы построили в Шанхае пять концлагерей: четыре для гражданских лиц - Ю-Юень, Лунгхуа, Коломбия Кантри Клуб и Путунг, а пятый - для военнопленных. Он был расположен в китайской части Шанхая, поэтому мы никогда не видели людей, которые в нем содержались, и ничего о них не знали. О первых же четырех, так или иначе, нам что-то было известно.
Коломбия Кантри Клуб - это комплекс зданий с прекрасным бассейном и садом, принадлежавший американской колонии Шанхая. Здания были роскошными, я побывал там уже после войны, и, очевидно, концлагерь, размещенный в них, был одним из самых комфортабельных, если вообще можно сказать так о концлагере. В нем держали, главным образом, американцев.
Больных присылали в нашу больницу из всех четырех лагерей, но я хорошо знал только лагерь Лунгхуа - и потому, что посетил его сразу по окончании войны, и потому, что в этом лагере содержали в основном англичан, там сидел и мой шеф, доктор Бертон.
История лагеря Лунгхуа началась после того, как японцы, посадив в начале войны всех малоимущих еврейских беженцев из гитлеровской Европы в гетто (богатые откупились), начали готовиться к интернированию всех граждан вражеских государств: англичан, американцев, бельгийцев, голландцев, а в конце войны и итальянцев. Иностранцев они сажали поэтапно, по неясному для нас плану. Война на Тихом океане началась 8 (7) декабря 1941 года, моего шефа посадили лишь 25 марта 1943 года, а нашу секретаршу-канадку - в апреле 1943 года, а в октябре уже репатриировали в Канаду. Концлагеря создавались так: японцы забирали комплекс зданий на окраине, а иногда и в центре города и окружали его колючей проволокой. Лагерь Лунгхуа находился за городом. Кстати, лагеря назывались не лагерями, а «центрами гражданского сбора» и находились не в ведении военной администрации, а в ведении генерального консульства.
Лицам, подлежащим интернированию, японцы выдавали инструкцию для подготовки. Передо мной лежит такой лист, в котором перечисляется, что можно взять с собой и что надлежит оставить в японском генеральном консульстве. Взять можно было походную кровать (раскладушку), одеяла, простыни, сетку от москитов, по два костюма для весны, лета, осени и зимы, три пары ботинок, пять пар туфель, четыре-пять тарелок на человека, чашки, ложки, термос, ножи и вилки, салфетки и скатерть, спортинвентарь и вещи для развлечения (?), книги, консервы. Все это упаковывалось в тюки, не более четырех тюков на человека. Остальное имущество интернированный должен был оставить в квартире, квартиру замкнуть, а ключи передать японским властям.
Драгоценности можно было сложить в открытый ящик и передать на хранение в нейтральное консульство, которое защищало интересы данной вражеской страны (в Шанхае - швейцарское консульство). Иногда интернированные оставляли ценности (обычно, бруски золота граммов по пятьдесят) знакомым из нейтральных стран, а те покупали им дополнительные пайки и сигареты и посылали через швейцарский Красный Крест. У Бертона, например, был приятель, капитан шведского судна, застрявшего в Шанхае, который хранил для него золотые бруски.
Свободное копирование
