Ровно через год все рухнуло. Я написала рассказ и послала в Школу Знаменитых Писателей. Попробовала себя в ироническом жанре. Рассказ про пятиклассницу, на которую напала икота во время исповеди и девочка не могла остановиться. Дни, недели, месяцы, как только она открывала рот начинался приступ. Поскольку началось это на исповеди, она, конечно, подумала, что прогневала Бога, поэтому из кожи лезла, чтобы быть праведницей. Но однажды нарушила запрет и солгала матери. Икота чудесным образом прекратилась.
Они поставили мне четверку и сказали, что у меня есть способности, и хотели бы знать цену. Круто. Я никогда не задумывалась о цене или, может быть, полагала, что мне поставят пятерку и предложат стать их студенткой. Или может быть меня прочтет знаменитый писатель. Когда разочарование прошло, я вернулась в реальность и пошла на биржу труда.
Консультант, мистер Келли, сказал, чтобы я не питала больших надежд. У меня нет квалификации, нет опыта, но он знает, что можно сделать. Он позвонил в конце недели. Есть работа клерка в «Цианамиде». Зарплата чуть больше минимальной. Это завод пластмасс, который выпускает в атмосферу Валлингфорда вредные газы. Он сказал, чтобы я взяла авторучку и записала время, дату и номер кабинета. Потом добавил: «И еще одно. Я бы хотел, чтобы ты надела лифчик. Это производит лучшее впечатление».
Я повесила трубку и у меня в ушах зазвенело. Я была в шоке. В таком шоке, что не стала бы разговаривать с человеком, сказавшим мне такое. Его ли это дело, ношу я лифчик или нет? Если это необходимо, чтобы получить работу, то, спасибо, я лучше буду безработной, бедной, но верной моим принципам. Без машины, без няни для Джейсона (мама каждый вечер теперь работает на фабрике и я не могу ее просить) работа и теперь была дурманящей мечтой. Все свелось опять к одному: я сама создала себе проблему, вступив в связь с «капюшоном» в старшей школе. Имя этой проблемы – Джейсон. Мой тюремщик. Я читала ему сказки каждый вечер, чтобы с малых лет привить любовь к чтению. Так он может быть пойдет в колледж и не кончит как его мать, или еще хуже – отец. Обычно он играл с тремя сквернословящими сестрами, которые и с собственной матерью, Труди, не церемонились, чтобы привлечь ее внимание, но, по счастью, это не передалось ему. Его любимым занятием было поймать в ручье пару лягушек и посадить в банку из-под кофе в своей комнате. Когда ему это удавалось, я слышала тук-тук-тук – лягушки бились головами о пластмассовую крышку. Это длилось всю ночь, пока я не просыпалась утром с ревом: «Выпусти этих дурацких лягушек!» Он упрашивал меня взять его на рыбалку, мечтал поймать хорошую однофутовую рыбку и держать ее в ванне. Почему мальчики любят держать в неволе живых существ?
Джейс был симпатичный, знал эти спасибо-пожалуйста, любил целоваться и обниматься, но все еще казался не от мира сего. Я до сих пор хотела, чтобы он был девочкой. Но даже так – мальчик, тюремщик, камень на шее – это был мой главный спутник.
Почти каждый день мы ходили к моей маме обедать. Я смотрела мыльные оперы с сестрами, когда они приходили из школы, а Джейсон зависал с матерью на кухне. Он раскрашивал и играл конструкторами или машинкой с дистанционным управлением. Когда стол был накрыт, если ему не нравилось то, что ели все, мама готовила ему отдельно. Такого удостаивался раньше только мой отец. Иногда я брала у мамы машину и мы катались с Джейсоном по окрестностям, что обычно заканчивалось визитом к «Добрым Коровам». Как только мы подъезжали, они прогулочным шагом выходили из коровника, подходили к колючей проволоке и пачкали наши руки своими влажными носами. Мы дали им имена и кормили пучками травы. Меня тянуло к ним, так же как и Джейсона. Когда мы уезжали, он всегда говорил: «Бедные коровы». Меня убивало то, что на ушах у них стояло клеймо, означающее забой. В это время мы не ели говядину. Иногда вечером я рассказывала Джейсону истории о Добрых Коровах, в которых они проходили через все лишения и злоключения. Заканчивались эти истории счастливо: коровы оказывались в Индии, где они священны.
Свободное копирование
