На просеке, у развесистого дуба, Георгий Лукич остановился и громко свистнул. Из кустов к нам вышли двое - паренек лет шестнадцати с винтовочным обрезом и старик с винтовкой.
- Ну вот! Знакомьтесь! Это Борис! - представил меня Лукич.
- Вася, - протянул мне руку паренек.
- Захар Петрович! - пожал мою руку старик.
Оба партизана ранее жили в деревне Новосады. Лукич достал бутылку и предложил выпить на прощание и за мою удачу. Под дубом сидели долго. Лукич по-родственному меня напутствовал. Показал под толстым корнем дуба нишу, прикрытую листвой и ветвями.
- Это почтовый ящик. Сюда я наведываюсь частенько. Шо потребуется - вложишь сюда записку. Лукич вручил мне карандаш и школьную тетрадь. Расставаясь, мы обнялись и расцеловались.
Дальше шли втроем. Впереди - Вася, за ним - я и Захар Петрович. Долго петляли. Под ногами захлюпала вода, стало попадаться много поваленных деревьев. Мы прыгали с кочки на кочку, конца краю этому не было видно. Мои онучи в лаптях давно промокли.
Неожиданно остановились на сухом островке у поваленной толстой ольхи. Ее вздыбленные корневища были превращены в просторный шалаш, около тлели угли угасающего костра.
- Вот мы и пришли, - пояснил Вася. - Заходьте.
- Где же партизаны? - с удивлением спросил я.
- Мы и есть партизаны! - пояснил Петрович.
- А отряд?
- Они далеко, на задании.
- Пока будем находиться здесь, - заключил Петрович.
Каждый день один из моих соратников куда-то уходил и пропадал до вечера. Оставшийся варил обед и все время расспрашивал меня о моей жизни: где воевал, как попал в плен…
На другой день это повторилось. Видимо, относились ко мне недоверчиво и проверяли, присматривались. Я возмутился.
- Не обижайся. Мы должны знать о тебе все, - успокаивал Петрович.
Меня стали оставлять одного. Медленно тянулись дни. Несколько раз я ходил с Васей за продуктами в деревню. Я оставался на опушке. Вася возвращался, нагруженный хлебом, картошкой, салом, бараниной и разной всячиной, поклажу делили пополам.
Свободное копирование
