И снова этап

И снова этап

Вечером, когда все прогулки были окончены, в дверь нашей камеры вошел дежурный:

— Олицкая, срочно собирайтесь с вещами. Мы с Шурой опешили, а он продолжал:

— Сдайте все тюремные вещи, получите белье из стирки. Если у вас есть деньги на квитанции, сдайте ее дежурному по коридору.

Круто повернувшись на каблуках, старший вышел. Мы остались стоять. Мы понимали, что меня берут на этап. Ничего еще не сообразив, мы услышали крик Таси Поповой:

— Товарищи, меня берут с вещами из тюрьмы! Шура тоже крикнула:

— Катю берут с вещами из тюрьмы! Мы слышали, как крик наш покатился от окна к окну. И новый крик... Теперь уже по прогулкам оппозиционеров:

— Смирнову берут с вещами!

Больше женщин в изоляторе не было. И сообщение по окнам шло уже в новой формулировке:

«Женщин берут с вещами. Женщин вывозят из тюрьмы!»

Тюрьма замолкла. Очевидно, по камерам пошло обсуждение.

Мне надо было срочно собирать вещи. Пришел надзиратель за миской, библиотекарь за книгами. Так вот сразу расстаться... Шолом кричал и вызывал нас с Шурой к окну. Милый, наивный Шолом! Он думал, что женщин выпускают на волю. Ведь подготовляется самая демократическая в мире конституция...

Мы с Шурой не разговариваем — перебрасываемся короткими фразами. Через три месяца конец сроку. Так и так увидимся в ссылке.

— Катя, может быть, ты на волю. Оставь мне часы.

— Конечно. Но не верится мне в волю.

— И мне не верится. Последнее, Катя, если придется голодать, то только по принципиальным вопросам — и ты, и я. Даешь слово?

Дверь открывается. На пороге надзиратель, старший. Мы с Шурой последний раз обнимаем друг друга. Я выхожу в коридор. Дверь за мной запирается. Шура в камере остается один.

Ни встречи, ни весточки... Прощание навсегда. Не думали мы, не ожидали, не предполагали ни тогда, ни годы спустя. По крайней мере, я. А Шура?

Я шла коридором, следом за мной — конвоир.

— До свидания, товарищи! — кричала я у каждой двери.

— До свидания! — неслось мне из-за дверей. У дверей камеры Шолома я приостановилась:

— Шолом, до свидания!

— До свидания, Катя, на воле!

Корпус был позади. Товарищи — позади. На ходу я думаю о Шуре. Уходящему всегда легче. Я буду сейчас что-то узнавать, куда-то двигаться. Он ходит один по замкнутой камере.