Вся деятельность нашей бригады заключалась в разведках. Во время одной из них я был ранен в правую ногу, пулю на месте вытащили из кости, но получилось осложнение, и меня эвакуировали, то есть дали бумаги, чтобы я сам добрался до Новороссийска. Но быть дальше эвакуированным на остров Мальту и совершенно оставить свою бригаду я не хотел, и потому был направлен в Пятигорск. Там я прожил 4-5 дней, нога стала поправляться, и я решил как можно скорее возвращаться в станицу Богаевскую. Ехал обратно в вагонах для угля, железных, без крыш, при морозе в 20°.
В бригаду, встретив ее в районе хутора Камышевахи, я вернулся совершенно больным. Дальше мы пошли к немецким колониям Ехбус и Цынцун. Колонии представляли собой действительно что-то особенное в смысле рационального ведения хозяйства, и приходилось поражаться тому, что никто не брал примера с тех, у кого действительно можно было поучиться многому полезному. Немцы относились к нам безразлично, они не знали, что такое большевики, и заняли выжидательную позицию. Мне нужно было перековать моего «Орленка», кузнец-украинец умышленно перековал его так, что ехать на нем было невозможно, надо было его снова расковать. Кузнец сбежал, а староста-немец, во избежание скандала, предложил мне взять у него хорошую верховую лошадь и оставить у него «Орленка», которого я получу, когда мы вернемся. Пришлось мне с этим примириться, и я получил совершенно свежую лошадь.
Подходя к станции Кущевской на Кубани, мы были встречены не особенно радушно. Я был болен воспалением легких; мой вестовой меня не оставил и находил подводы. Последняя подвода при подходе к Кущевской была на волах, они еле ее тянули, грязь была невылазная. Я был в бреду, и как это случилось, не помню, но утром я очутился в каком-то домике, на полу при входе. Хозяйка, по-видимому, добрый человек, увидав, что я пришел в себя, сообщила, что наши уже все ушли и, что в станице уже был разъезд красных. И тут мой вестовой не оставил меня, помог мне погрузиться на подводу и к обеду мы догнали своих. Слава Богу, удалось уйти от красных...
Дальше мы двигались к Екатеринодару. Кризис уже прошел и последний переход к городу я проделал уже верхом. В Екатеринодаре мы простояли 5-6 часов. Город был переполнен и войсками, и беженцами. Все двигалось к мосту через Кубань, и дальше часть отходивших пошла вдоль железной дороги на Новороссийск, а конная группа ген. Шкуро пошла, кажется (точно не помню), на «Горячую Водицу». Железная дорога была забита эшелонами. Дальше, уже за Кубанью, вагоны были сброшены с железнодорожного пути и лежали в 3-4 ряда. Порядка здесь уже не было, многие уходили к «зеленым». Очень неприятное впечатление произвела станция Туннельская, много брошенного военного имущества, и было видно, что недавно произошел налет красных. Мы узнали, что стоявшая в Анапе гвардейская Донская бригада отошла и Анапа занята красными.
Свободное копирование
