В августе месяце через нашу деревню на восток проследовало несколько немецких частей. Из них мне особенно запомнился немецкий военный госпиталь на машинах с красными крестами. Остановился он в деревне на сутки. Возле нашего дома расположилась полевая кухня. Врачи госпиталя вели себя очень корректно, они даже полечили кое-кого в деревне. Солдаты ж начали ловить кур, требовать у женщин яйца и молоко. Некоторые из них сами пошли на луг доить коров. Мы, детвора, вертелись возле кухни, наблюдая за процессом приготовления пищи. Повар, подмигнув нам, отрезал тоненькие ломтики хлеба, намазал их каким-то жиром и раздал их нам. Угощение оказалось не очень вкусным, но мы остались довольны. Как мы заметили, буханки хлеба у них были завёрнуты в какую-то плёнку. Вездесущая Пашка Елисеиха потом рассказала нам, что срок годности такого хлеба очень длительный и что испечён он был ещё до войны из зерна, которое Советский Союз поставлял Германии.
Личный состав других немецких частей, останавливавшихся в деревне, вёл себя точно так же. Солдаты были веселы, никого не обижали.
В деревню нередко заходили красноармейцы, оказавшиеся в окружении. Были они грязные, измождённые. Староста ставил их на постой в дома по очереди. Некоторые из них задерживались в деревне надолго, а кое-кто успевал прижиться у старых дев и вдовушек. Среди них мне особенно запомнился молодой татарин Ибрагим, обосновавшийся в доме старых дев Матруны, Палашки и Машки. В деревне поговаривали, что он живёт со всеми ими тремя. Правда, ребёнка он прижил только Матруне. Однажды у Мичалевых молодая лошадь сломала себе ногу. Татарин тут же прирезал её, разделал тушу и начал предлагать всем лошадиное мясо, расхваливая его. Он наварил большой чугун мяса и всех угощал им. Кое-кто пробовал его, другие с брезгливостью отказывались. Лично мне лошадиное мясо показалось жестким и сладковатым на вкус.
Заходили в деревню и другие беженцы. Обычно это были жёны военнослужащих с детьми. Однажды у наших соседей остановилась жена красного командира с мальчиком лет 9. Парень этот оказался очень смышлёным и бойким. Стихотворения и частушки лились из него, как из рога изобилия. Он тут же стал заводилой среди деревенских мальчишек. Все в деревне называли его "городским". Через пару месяцев они покинули нашу деревню. В последующие годы о городских ребятах я ещё долго имел представление, основанное на впечатлении от встречи с этим парнишкой.
Жителей деревни удивило такое событие: к нашему соседу Клетченко Евсею пешком из Донецка пришли его сын Тихон, невестка и четырехлетний внук. При этом на двухколёсной тележке они притащили свой немудрёный скарб. На такое путешествие у них ушло полтора месяца. Выглядели они худыми, измученными. Они рассказали, что только безвыходное положение толкнуло их на этот поступок. Все предприятия и шахты в Донецке или разрушены, или не работают. Шахтёры раскопали везде, где только можно, огороды, с помощью которых надеются выжить. При своём путешествии они испытали множество невзгод. По их словам, украинские полицейские намного хуже белорусских.
