14. Начало семейной жизни
В Запорожье по адресу на конверте разыскал квартиру, где жила Вера, (сама она была из Мелитополя, здесь училась в техникуме и с теми же подругами они снимали комнату у хозяйки). Позвонил, вошел. Вера от неожиданности просто онемела, подруги растерялись. Мы обнялись, поцеловались, я рассказал как здесь оказался. Позже девочки ушли, оставив нас одних. Уже к утру, в постели, после долгих рассказов и воспоминаний, я, наконец, решился. Если это можно было назвать предложением руки и сердца:
- Ну что, жить придется черт знает где и как, я буду часто уходить в море, то и дело придется переезжать с флота на флот, денег не густо… Хочешь?
- Хочу-у-у…
- Ну, тогда собирайся, поедем к твоим родителям.
Вера пошла в техникум (я её проводил туда) забрать документы и попрощаться с подругами. Спустя некоторое время, я пришел к ним прямо в аудиторию с большим пакетом конфет и бутылками шампанского. Молодая преподавательница не растерялась, распорядилась закрыть дверь, нашлись стаканы… И я увел Веру под улыбки и слёзы подруг. Как оказалось, навсегда.
Родители Веры жили на окраине Мелитополя в собственном доме. Когда мы вошли, нас встретила мама Веры, Мария Семёновна, потом вышел отец, (капитан авиации в отставке), за ним показались улыбающиеся лица двух братьев, сестры, снохи… Вера представила меня, как своего жениха. Дружный смех вызвал момент, когда Александр Ильич вдруг вытянулся и представился: «Копосов!», обстановка сразу разрядилась.
В просторном доме всем находилось место, нашлось оно и для нас. Семья оказалась на редкость дружелюбной. Когда мы заявили, что времени у нас не так много, что мы хотели бы в ближайшее воскресенье сыграть скромную свадьбу и уехать на пару недель на юг, так сказать, в свадебное путешествие, все отнеслись к этому с полным пониманием и сделали всё возможное, чтобы нам помочь.
Нас расписали в ЗАГСе без всякого испытательного срока, и уже в воскресенье состоялась свадьба. Были только свои, семья, соседи, подруги Веры со своими парнями. Моей маме мы дали телеграмму о событии, пообещали приехать и отметить соответственно в следующем году, а пока просили не обижаться. (Обид, конечно, особенно со стороны многочисленной родни, было много. Но разве мы по молодости о том думали!). И уехали в Ялту.
В Ялте сняли номер в гостинице, (в такое время там было свободно), номер теплый, уютный с душем и телефоном. Погода стояла по-южному солнечная, правда временами еще дул холодный ветер, и даже срывался снежок. Днем мы ходили по музеям, ресторанам, в кино. Я иногда бегал на местный стадион, где команды высшей лиги, которые были здесь на сборах, играли в футбол. По вечерам мы любили, прихватив с собой бутылочку хорошего крымского вина и всякой закуски, вернуться в свой номер, всласть поговорить, пообниматься. Иногда, особенно после футбола, когда я для согрева прихватывал и бутылочку «Столичной», мы пели дуэтом украинские, в основном, песни. Нам казалось, что негромко, но на следующее утро дежурная по этажу улыбалась нам особенно душевно, видно пели мы неплохо, если ей нравилось.
В конце отпуска дал телеграмму в часть друзьям, что еду с женой, мы взяли в руки по чемоданчику и полетели на Камчатку. Интересно, что мы тогда летели, практически в неизвестность, но никакого беспокойства не испытывали. Были уверены, что сумеем всё наладить и жить не хуже наших семейных товарищей. Слава Богу, Валентин Федорович, (он в первую очередь), и мои друзья восприняли мои слова всерьёз, позаботились о нас, нашли для нас комнатку в посёлке и принесли туда всё самое необходимое на первых порах. Я до сих пор им очень благодарен.
Жизнь пошла по новому кругу. Нам для счастья многого не требовалось. Стали ближе семейные пары, особенно мы сдружились с семьей Гены Студенецкого, с его женой Людмилой, живой, энергичной и веселой женщиной. У них уже был сын Володя четырех лет. Мы часто собирались вместе по вечерам, продолжали ходить на танцы, (что теперь мне не очень нравилось – был риск встретить там кого не надо). В апреле Вера почувствовала себя неважно, почти перестала есть, больше лежала, ожидая меня со службы. Лишь тогда немного оживлялась. Стало ясно, что она беременна. Сильно похудела, осунулась, но мы были молодыми и глупыми, нам даже в голову не пришло обратиться к гинекологу или хотя бы посоветоваться с врачом. Думали, что так и должно быть.
Когда ей стало получше, возобновили прогулки на природу. Надо сказать, что природа здесь, не в пример Северу, богата и на растительность, и на живность. Чего стоили бурые камчатские медведи огромных размеров и не такого уж мирного нрава. (Рассказов о том было много). Так что далеко в лес заходить опасались. А когда Вера почувствовала себя совсем хорошо, наша жизнь возвратилась в свою колею. В выходные дни мы ходили за грибами, даже купались в бухте, несмотря на то, что вода в ней была очень холодной даже летом.
Часто рыбаки угощали нас свежей рыбой. Красной рыбы, икры в те времена на Камчатке было много. Икра, практически, стоила копейки и у нас дома она почти не переводилась. Впрочем, на мелочи быта мы тогда почти не обращали внимания. Как говорится в пословице: «С милым, (или с милой), рай и в шалаше», так это о нас.
