Двадцатый съезд партии

       20. ДВАДЦАТЫЙ СЪЕЗД ПАРТИИ

       Еще в феврале 56 года прошел съезд партии. Отчетный доклад на съезде делал Генеральный Секретарь партии Хрущев.

После смерти Сталина вождем выбрали Маленкова. Он стал и председателем Совета Министров и Генеральным Секретарем. Конечно, я помнил, что именно Маленков делал отчетный доклад на 19 съезде партии, еще при живом Сталине. Все тогда говорили: кто делает отчетный доклад, тот - преемник. Я думаю, это не совсем правильное наблюдение. На 13 съезде партии, первом съезде, который проходил без Ленина, отчетный доклад делал Зиновьев…

Почему-то наши вожди разбирались лучше всех не только в политике и экономике, но и в литературе, искусстве. Только Ленин не считал себя специалистом в этих сферах человеческого знания. Когда он жил за границей, и прибывавшие к нему из России подпольщики спрашивали, что из исторических памятников или произведений искусства он бы рекомендовал им посмотреть, Ильич сразу всех отсылал к Плеханову. Он, мол, специалист. Уже в Москве, в 20 годах, когда его спрашивали, как оформить к празднику Красную площадь, он говорил: «обращайтесь к Луначарскому». А вот Троцкий был специалистом в области культуры. Правда, у него на это было кое-какое право: он имел европейское образование, много читал и сам писал статьи по искусству в свою бытность частным лицом (когда он стал одним из руководителей государства, времени на это у него уже не осталось). Но слабость к руководству литературой Троцкий проявлял даже на посту Предреввоенсовета. Сталин, естественно, разбирался во всём. Маленков и Хрущев тоже очень хорошо понимали в литературе и искусстве.

       На уроке литературы в 10 классе мы изучали высказывание Маленкова о типическом в литературе. Типическое, по Маленкову, это «не то, что чаще всего встречается в жизни, а то, что наиболее полно выражает суть того или иного общественного явления». Маленков оставался вождем недолго, но фундаментальное определение о типическом выдать успел.

Отец очень внимательно читал в газетах материалы съезда. Он показал мне стенограмму выступления Микояна на одном из заседаний, опубликованную в газете «Правда». Микоян очень робко, едва уловимо, говорил о нарушениях демократии, о культе личности. Напрямую фамилия Сталина упомянута не была. Формулировка – «культ личности» - мне была просто не понятна. Отец пояснил: - «Ты знаешь, что такое культ божества в религии». «Да, знаю». - «Так вот, культ личности - это обожествление или просто непомерное раздувание авторитета какой-то личности в общественной и государственной жизни страны». - «Теперь все понятно».

Я еще раз прочел речь Микояна. Все оказалось просто и прозрачно после объяснения отца. Этой личностью мог быть только Сталин. Никто тогда еще не знал о закрытом выступлении Хрущева по проблеме Сталина. Я и теперь не знаю, кто раньше произнес свою речь, Микоян или Хрущев. Да это, в общем, не имеет никакого значения, все было между ними согласовано заранее. То был, с одной стороны, гром среди ясного неба. С другой стороны, у меня как молния мелькнула в голове мысль, что возможно я скоро получу ответы на мучившие меня вопросы о существовании и гибели оппозиции в партии.

Теперь мне стало понятно, почему обещанное светлое будущее все не наступает. Сталин, в угоду личной власти и не очень глубоко понимая ленинские принципы, завел страну в тупик. Надо возвращаться к Ленину. Ни тени сомнения в правильности ленинских идей у меня тогда не было. У отца - тоже. Я понял, что к тому времени он очень недолюбливал Сталина. Он боялся за судьбу Микояна, это была, в конечном счете, и его судьба. Мне он даже теперь ничего не говорил, был осторожен – старая школа. Однако, поделился одним воспоминанием. На учредительную сессию ООН в Нью- Йорк приехал Молотов. Его встречали представители посольства, торгпредства и «Амторга». Среди сотрудников был отец и кто-то еще, то ли Ничков, то ли Щегула. Молотов уделил много времени беседе с людьми, которые долго не были на Родине, внесли на своих местах большой вклад в победу, но плохо знают обстановку в стране и условия победы в войне. Все время он говорил только о роли Сталина, больше ни о чем. Когда беседа закончилась и все разошлись, к отцу подошел Ничков (или Щегула?) и сказал: - «Что это он все про Сталина, да про Сталина. А сам-то что делал? А другие люди, а народ, наконец!?» Позже я понял, что Ничков, долго живя в Америке, просто не чувствовал атмосферы, царившей в нашей стране. Молотов говорил все то же самое, что писала вся советская пресса, вещало радио. В стране на любом собрании, даже в маленькой сапожной мастерской в пять человек, после упоминания фамилии вождя все вставали и несколько минут хлопали в ладоши. И каждый боялся первым прекратить овации, вдруг неправильно поймут!

Да я и без подсказок отца уже многое понимал. Я вспомнил кинофильм «Падение Берлина». Там по экрану ходил в белом кителе, источающем неземной свет, богоподобный Сталин, вещающий гениальные, сокровенные мысли, словно оракул. Вокруг нестройным табуном передвигались члены политбюро: Молотов, Микоян, Калинин и т. д., в основном, молчали, ловили его гениальные идеи, радостно кивая головами в такт произносимым им драгоценным словам. Меня еще до 20 съезда тошнило от этого фильма. Почему в стране так получилось?

 Конечно, тут сыграла роль личность Сталина, его характер, азиатская жажда власти и поклонения, но было и что-то еще. Совсем недавно я услышал по телевизору интересный рассказ, я точно не помню, но скорее всего это были воспоминания сына революционера Сергеева ( его партийная кличка – Артем), который после гибели своего отца воспитывался в семье Сталина. Как-то раз он вошел без стука в комнату сына Сталина и услышал разговор отца с сыном Васей. Отец очень жестким голосом говорил: «Ты не трэпи попусту в школе имя Сталина. Ты думаешь, ты Сталин. Нэт! Ты думаешь, я – Сталин! Нэт! Вот Сталин!» Сталин-отец указал пальцем на свой портрет, который висел на стене. «Вот Сталин!», - добавил Вождь.

Сталин неумеренным восхвалением самого себя строил образ харизматического лидера. Так было легче управлять страной при диктаторском режиме. О харизме и легитимности власти я впоследствии много говорил с Иркой. Ее, как ни странно, тоже потрясли материалы съезда о культе Сталина. Но об этом я расскажу позже.

В нашем цехе собрали партсобрание и прочитали закрытое письмо Хрущева. На следующий день рабочие-коммунисты подробно, перебивая и дополняя друг друга, почти целый день, стоя у верстаков, пересказывали нам содержание доклада. Факты рассказывали просто потрясающие. Уничтожались не только старые большевики, но и целые пласты общества, репрессирован класс российского крестьянства. Как наша страна смогла после всех кровавых репрессий устоять против фашизма, уму непостижимо! Просто социалистическая система, сама по себе невероятно устойчивая, работала вопреки Сталину.

Но где-то я почувствовал некоторую фальшь. Осуждалось только уничтожение преданных сталинцев, умиравших с криками: «Да здравствует великий Сталин!» Лидеры оппозиции, члены ленинского политбюро, продолжали оставаться врагами народа. То есть, осуждался только очевидный маниакальный кровавый бред Вождя всего прогрессивного человечества, а не система, которая позволяла уничтожать «своих». Лично мне все уже было очевидно. Обидно было только, что опять власти морочат людям голову. Неужели им непонятно, что многим уже все ясно? Хотя, скорее всего, властям наплевать, ясно всем или нет. Ведь про Берию никто не поверил, что он английский шпион, а властям это и не требовалось. Ничего, обошлось. Власть часто не даёт себе труда скрывать обман и беззаконие, особенно, когда власть безгранична и бесконтрольна. Но когда терпение народа достигает определенного предела, власть свергают. Поскольку этого предела никто не знает, для самой власти ее конец всегда приходит неожиданно.

Самым страшным преступлением является разрыв между прекрасными справедливыми идеями, принципами и практикой. В этом плане на ум приходят воспоминания арестантки, прочитанные несколькими годами позже. Молоденькую девушку-комсомолку, солагерницу автора воспоминаний в 1937 году арестовали и предъявили обвинение в террористической деятельности. Ее ввели в кабинет следователя. Он попросил ее прочесть текст обвинения и подписать. Она отказалась, заявив, что этот текст - плод больной фантазии. «А если тебе будет больно! Очень больно», - сказал следователь. «У нас самая справедливая власть в мире. У нас пыток не бывает!» - гордо ответила девушка, высоко подняв голову, так как ее учили в пионерской организации и комсомоле. Следователь схватил девушку за руку, засунул руку в дверную щель и нажал ручку двери. Раздался хруст пальцев и раздирающий душу крик девушки. Душу следователя и солдат охраны этот крик не раздирал. Девушка все подписала. Так же подписывали свои показания и высокие партийные деятели, бесстрашные люди, прошедшие царские тюрьмы и гражданскую войну. Некоторые заключённые, которым повезло остаться в живых, в своих воспоминаниях писали, что царские тюрьмы по сравнению с советскими - просто курорт! Некоторые не подписывали. Я не склонен ставить это им в заслугу, просто у них болевой порог был выше, это не свидетельство более высоких моральных качеств, а просто другая физиология организма. Впрочем, на стойкие характеры тоже находились ключики. Каменев держался, в отличие от Зиновьева, очень стойко. Тогда ему сказали, что уничтожат семью. А если он всё подпишет, то семью пощадят. Лев Борисович понимал, что могут обмануть. Но он предпочел пожертвовать своим историческим лицом ради очень небольшой вероятности сохранения жизни семьи. А вот твердокаменный ленинец Пятницкий ничего не подписал, сказав, что интересы партии и правда для него дороже семьи. Я до сих пор не пойму, кто из них прав. С детства меня учили, что общественные интересы, интересы страны превыше личных интересов.

Семью Каменева, так же, как и семью Пятницкого, репрессировали. Сами они, естественно, были расстреляны. Разве так можно строить светлое будущее? Разве интересы такой власти можно ставить превыше своих личных интересов? Только вот правды тогда никто не знал! Кстати, вернемся к судьбе девушки. Она попала в лагерь для врагов народа. Она была очень красива, и ее определили уборщицей в дома комсостава. Ее работой была уборка помещения и обслуживание командиров, всех, кто этого хотел и когда хотел. Таких симпатичных девушек, прикомандированных к помещениям, было несколько. Некоторые, в силу своего характера, свыклись со своей работой и положением (а куда деваться?) Некоторые даже были очень довольны: все время в тепле, нетяжелая работа, не лесоповал, командиры даже подкармливали, иногда дарили украшения. У нашей героини был другой характер, через несколько месяцев она повесилась.

       Даже Гитлер, который доставил много горя своему народу, который привел немецкий народ к поражению и краху, так не издевался над собственным народом, своими соратниками. Всего 300 человек были им уничтожены в «ночь длинных ножей», в то числе – глава штурмовиков Эрнст Рем и второй человек в нацисткой партии - Грегор Штассер. Свои планы завоевания мирового господства и расовые теории он сформулировал в книге «Майн Кампф». Он поступал, в основном, в соответствии с тем, о чем открыто говорил и писал. Сталин говорил одно, а делал совсем другое.

Вот такие сумбурные мысли проносились у меня в голове после обсуждений доклада Хрущева и долгих размышлений. У отца я нашёл материалы съездов, начиная со второго, и некоторых партконференций. Там я вычитал, что сам Ленин иногда при голосовании важных вопросов на политбюро оставался в меньшинстве. Так было при голосовании по Брестскому миру. Он злился, расстраивался, но подчинялся большинству… Я не знаю, кто бы мог возразить Сталину по важному политическому вопросу на политбюро. Да наверно, никто и не возражал, смертельно страшно!

Почему так получилось? Извечный русский вопрос, кто виноват? Я открываю стенограммы десятого съезда, он проходил в 1921 году, десять съездов и 35 лет назад. Гражданская война победоносно заканчивалась, что делать дальше, как строить страну, ее управление, экономику? На съезде, естественно, проявились разные точки зрения. Накануне прошла дискуссия о профсоюзах. Троцкий предлагал их заорганизовать, навести там порядок, как в армии. С ним не согласились. Однако когда Сталин пришел к власти, он эту идею воплотил в жизнь.

На съезде выступили группы демократического централизма, рабочей оппозиции, военной оппозиции. И это было нормально, при условии наличия одной партии. Хоть внутри этой партии есть различные точки зрения! Можно было, выслушав каждую точку зрения, не согласиться ни с одним и выработать компромиссный путь. Но Ленин чего-то испугался. Под его нажимом на 10-том съезде партии было принято знаменитое постановление, о единстве партии. Фракции внутри партии распускались, слово "оппозиция" стало ругательным, принадлежность к ней - преступлением. Правда, сам Ленин говорил, что это временная мера. Потом он заболел. Так что, как бы сам Ленин поступил впоследствии, никто не знает, а вот Сталин использовал это ленинское постановление по полной программе.

Другая причина, которая привела Сталина к власти, по-моему, состояла в следующем. Ленин был сильным лидером. Лидер – это особое свойство человека подчинять себе других людей, организовывать их работу. Двух лидеров в одном коллективе не бывает, как двух медведей в одной берлоге. Так, Ленин не смог сработаться с Плехановым, Богдановым, Красиным (хотя последнего он всё же уговорил работать на низовых должностях) и некоторыми другими явными лидерами. Ближайшие соратники Ленина при всем своем уме, грамотности и многих прочих талантах не являлись лидерами. В борьбе за власть после ухода Ленина они были обречены. Борьба должна была разыграться между молодыми, еще не проявившими себя на длительной партийной руководящей работе, людьми… Свердлов, Сталин. Однако, Свердлов, который управлял страной в дни ранения Ленина, умер раньше него.

Троцкий стоял особняком. Это был лидер, воевавший и с Плехановым, и с Лениным со 2 съезда до самой революции. У него был организаторский талант: он возглавил вооруженное восстание в Питере, создал Красную Армию во время Гражданкой войны. Это был лидер, но странный лидер. Трибун, литератор, он не обладал способностями бюрократа, как Свердлов и Сталин. Наверное, он сам это понимал и не очень рвался к административным постам. В партии его не любили за высокомерность и заносчивость. Его тщеславие вполне удовлетворялось тем, что он считал себя самым умным в партии. От некоторых высоких постов в государстве он неоднократно отказывался. Он тоже был обречен. Лидеры и их борьба – явление общечеловеческое, но в тоталитарной системе – это всегда большая кровь! Гибель Берии и его ближайших приближенных явилась последней кровавой расправой в борьбе в СССР за власть. Режим мягчал. Впоследствии проблемы смены власти решались уже без крови. Мог ли режим, созданный Сталиным, долго существовать без кровавых репрессий и рабского труда или нет, сему еще предстояло определиться в ходе дальнейших событий.