Пролетела зима. Весной молодежь завода начала работать на субботниках на стройках, приуроченных к Фестивалю Демократической Молодежи и Студентов. На Ленинградском шоссе убрали знаменитую клумбу и построили туннель, значительно расширили проезжую часть шоссе. Ходили мы и на строительство стадиона в Лужниках.
Встречался я с некоторыми одноклассниками, которые учились в МАИ. Из разговоров с ними мне стало ясно, что про самолеты им вообще пока ничего не говорили. Они изучают начертательную геометрию, общую физику, аналитическую геометрию, решают задачи по учебнику Цуберьбилдера. Мои рассказы про "настоящие" самолеты вызывали любопытство.
Много приходилось заниматься такелажными работами, особенно при подготовке готового самолета к вывозу на аэродром в городе Жуковском. Крылья самолета отстыковывали, самолет зачехляли, ставили на тележку. Глубокой ночью самолет на тягачах вывозили из раскрытых огромных ворот цеха. Его сопровождал эскорт милиции на машинах и мотоциклах. Впрочем, сам я ни разу не участвовал в ночных работах по вывозу самолетов.
Как-то раз я на улице встретил Иру. Она с подружками спешила к метро. Ирка спросила про мои дела. Выслушав мой короткий рассказ, она весело засмеялась: «Посмотри на себя, ну какой ты рабочий! Эта специальность с тобой не вяжется, я просто не могу тебя представить в рабочей робе с дрелью в руках». Самолеты ее совсем не интересовали. Она тряхнула головой, весело улыбнулась и, помахав рукой, побежала догонять подружек. Девчонки вообще ничего не понимают, думал я. Для них главное - их собственное субъективное восприятие жизни и сиюминутные чувства. Никакого анализа обстановки и жизненного расчета!
Боевые самолеты конструкции Яковлева ЯК-28 различных модификаций очень долго находились на вооружении советской авиации. Был вариант одноместной машины с БРЛС - истребитель-перехватчик. Двухместная машина с остекленной передней частью представляла собой легкий бомбардировщик, с бомбовыми люками и специальными прицелами. Имелся вариант высотного разведчика, с большим фотоаппаратом на месте бомбового люка. Самолет по своим формам был очень красивый. Остроносый, стреловидный, с двумя обтекаемыми мотогондолами, он напоминал стрелу. У всех остальных самолетов: СУ, МИГов - два двигателя были упрятаны в фюзеляж, наличие двух двигателей можно было определить только по двум воздухозаборникам. Может быть, такая компоновка была более выгодной, но на парадах, при выполнении фигур высшего пилотажа «Яки» смотрелись гораздо эффектнее других машин. Яковлев придавал большое значение эстетике самолета, он, как и Туполев, считал, что совершенное должно быть обязательно внешне красивым. Впрочем, иногда он перебарщивал. Он очень не любил лючки на фюзеляже, считал, что они нарушают гармонию. В частях иногда, при замене какого-нибудь агрегата, чтобы до него добраться, нужно было разобрать полсамолета. Техники чертыхались.
Были и другие недостатки. Летчики жаловались, что длинная носовая часть (кок) самолета при посадке закрывает взлетную полосу и затрудняет пилотирование. Очень высокая посадочная скорость тоже затрудняет посадку. Велосипедное шасси, хотя и очень надежное (никогда не разрушалось при посадке), но плавно, без удара о землю, посадить самолет оказалось трудно: сначала нужно посадить самолет на заднюю стойку шасси, а потом коснуться земли передним колесом, консольные стойки с маленькими колесиками поддерживали равновесие самолета. Вот такие трудности! Тем не менее, для своего времени это была прекрасная машина. Сегодня она устарела и снята с вооружения.
Испытания самолета проходили в Жуковском. А предъявляли военным и проверяли боевое применение где-то далеко на Волге, у самой Астрахани, в какой-то Владимировке. Инженеры и рабочие, которые там бывали в командировках, говорили, что это страшная «дыра». И есть там нечего, и сходить некуда, летом жарко, зимой холодно. Гостиницы там жуткие: многоместные номера, грязь, клопы. Одно развлечение – пить водку. Единственное преимущество – кроме зарплаты, идут командировочные деньги.
Мне тогда еще не было 18 лет. Я просто не мог себе представить, что в этой самой Владимировке в непрерывных командировках мне предстоит провести почти 30 лет своей зрелой жизни. Судьба!
Однажды к нам в цех из Владимировки привезли самолет. Его затащили в помещение и оставили около ворот. Самолет совершил аварийную посадку. Вся задняя часть самолета и сопла двигателей были словно сточены на огромном наждачном круге. Металл почернел, пошел радужными пятнами побежалости и деформировался. Самолет проехался «кормой» при посадке по взлетной полосе. Это была для меня первая весточка с полигона, сообщение о реалиях летных испытаний. Потом пришло сообщение о гибели самолета, который несколько месяцев назад перебазировался на полигон. Погиб летчик Теняков. Я его помнил. Он приходил к нам в цех, примерял высотный костюм и шлем. Садился в кабину, привыкал к приборной доске, двигал ручкой: шевелил рулями и элеронами самолета. Его голова была наголо выбрита, сам - коренастый, небольшого роста, как мне тогда показалось, достаточно пожилой. Разбился он на опытном самолете с кислотными ракетными стартовыми ускорителями.
Постепенно романтическая эйфория испарилась, и потекли «трудовые будни». Я работал подручным. При установке деталей держал ключом шляпку болта, чтобы он не проворачивался при затягивании гайки. Работа нехитрая, но без нее не обойтись. Сверлил отверстия в болтах под шплинты. Болты были каленые, а сверла тоненькие, хрупкие, часто ломались. Дело в том, что съемные по технологии эксплуатации детали самолета не кернились, они должны были многократно сниматься. Их фиксировали путем использования корончатых гаек. После затяжки болта в коронку гайки вставлялся шплинт, через отверстие в болте шплинт выводился на другую сторону шляпки, разводился, а лишняя длина его срубалась. Если деталь, например, качалка, стояла неудобно, в месте, где был плохой подход (в верхней части шпангоута), то зашплинтовать деталь было неимоверно трудно. Изготовляли специальные очень хитрые приспособления. Имелись такие места, где затянуть болт было очень сложно, а зашплинтовать тем более. Ронять гаечные ключи не разрешалось. Их привязывали к робе.
Свободное копирование
