Вторая древнейшая профессия - 1

Глава 8. Вторая древнейшая профессия

   Не знаю, переходит ли тяга к писательству с родительскими генами по наследству, только я, как и отец, пристрастился к этому роду деятельности сызмальства. Когда я учился в школе, уже после войны, моя мама, будучи замужем за Крестинским, исполняла на радио обязанности заведующей литературной редакцией вещания на заграницу. Я предложил ей сделать инсценировку для радио по популярному тогда роману Тихона Семушкина "Алитет уходит в горы" (вышел в свет в 1947-48 гг.). Роман мне, школьнику, импонировал. Инсценировка удалась и в трех частях по полчаса каждая прошла по иностранному радио, естественно, за маминым именем. Год был что-нибудь 1951, мне было 14, и это стало одним из моих первых литературных гонораров. Истратили деньги, само собой, на общие семейные нужды.

   В эти годы работы на радио мама очень гордилась своим творческим молодежным коллективом -- отличными девушками. И они отвечали маме взаимной любовью, наведывались к ней в гости, делились интимными тайнами. О маминых сотрудницах было так много говорено дома, что я даже теперь помню некоторые имена: Светлана Сушкина, Раечка Фричинская. Нынче на экране ТВ я частенько вижу имя Р.Фричинской в качестве литературного редактора множества мультфильмов.

   Маминым начальником в ту пору, кстати сказать, был Сергей Георгиевич Лапин (1912-1990) -- в последующем знаковая фигура идеологического фронта эпохи брежневского застоя. Он получил хорошее образование на Редакционно-издательском отделении Ленинградского историко-лингвистического института. Окончив Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б), во время войны был инструктором, заведующим сектором отдела печати Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В канун смерти Сталина работал главным редактором политвещания (официально -- заместитель председателя Комитета по радиофикации и радиовещанию при Совете Министров СССР). Эта должность стала для Лапина ссылкой на "практическую" низовую работу из аппарата ЦК. Работа в ЦК была, безусловно, намного престижнее и намного безопаснее работы в исполнительной власти: ответственность за возможные ошибки ЦК никогда на себя не брал, он только отмечал их указующим перстом и карал оплошавших. Выходец из питерских рабочих, Лапин в аппарате ЦК оказался, должно быть, чересчур образованным, белой вороной. Но суровую идеологическую закалку он там прошел.

   Вскоре после смерти Сталина Лапина отправили послом в Австрию, потом он стал Министром иностранных дел РСФСР и далее -- в наиболее трудные в дипломатическом отношении годы культурной революции -- послом в Китае. Еще позднее он член ЦК КПСС, Генеральный директор ТАСС и, наконец, в течение пятнадцати лет всесильный Председатель Государственного Комитета по теле- и радиовещанию (Гостелерадио). В этом качестве сегодня в мемуарах его не чернит разве что ленивый. Имя Лапина стало синонимом реакционера и зажимщика, но от мамы я никогда ничего подобного не слышал. Она даже выделяла его за корректность, сдержанность, эрудицию. Более того, Лапин был человеком слова. Допускаю, что Лапин выделялся на фоне кондовых сталинских идеологических держиморд, но по истинной сути своей, по-видимому, мало чем от них отличался. При брежневском застое это стало особенно явственным. Не за красивые же глаза в конце жизни он оказался кавалером шести орденов Ленина и Героем Социалистического Труда.

   Не могу удержаться от пространной выписки из статьи зам. главного редактора "Известий" А.Архангельского от 2003 г.:

   С.Г.Лапин "работал лицом социализма. Создавал его с помощью отретушированной информации. Возможно, именно поэтому он такое внимание уделял внешнему виду сотрудников советского телевидения. Мужчинам запрещалось носить бороду, женщинам -- брюки. Поскольку, видимо, они слишком длинные. И мини-юбки. Поскольку, видимо, они слишком короткие.

   Нарушителей своих запретов Сергей Георгиевич карал. У них просто отбирали на входе пропуск и отпускали на все четыре стороны. Как в анекдоте: "Зачем ты выталкиваешь тещу с балкона?" -- "Что ты, я ее не выталкиваю, я ее просто отпускаю". При Сергее Георгиевиче была очень строгая дисциплина. Пропуск могли отобрать и за пятиминутное опоздание. Правда, если сотрудник приходил не на пять минут позже, а на час-другой, милиционеры его уважительно пропускали: журналист вернулся с задания.

   Умничанья в эфире Лапин не допускал, вольностей тоже, цензура после его просмотра могла отдыхать смело.

   Будь он сейчас во главе останкинской вертикали власти, новости вроде конфликта вокруг ЮКОСа в эфир ни за что не пробились бы. Неважно, в каком контексте и с какой смысловой подачей. Просто -- не пробились бы и все...

   При этом сам по себе Сергей Георгиевич был весьма образован, мог часами читать стихи поэтов начала ХХ века, собирал номенклатурную библиотеку запрещенных книг. Человеческое это было лицо или не очень? Ответ очевиден. Не человеческое, а социалистическое. Но другого лица, извините, у социализма не бывает". Актер Сергей Юрский, встречавшийся с Лапиным, считает его несчастным человеком.