Прискорбно сознавать: антиеврейское письмо Заславского-Хавинсона-Минца-Митина подписали практически все известные в то время евреи -- проще назвать тех немногих, кто отказался подписать, хотя и по-разному аргументируя свой отказ: генерал-полковник Яков Крейзер, певец Марк Рейзен, писатель Вениамин Каверин, экономист Евгений Варга, историк Аркадий Ерусалимский, поэт Евгений Долматовский, писатель и общественный деятель Илья Эренбург, шахматист Михаил Ботвинник. Варианты этого письма хранятся в архивах.
Любимец Сталина военных лет Илья Григорьевич Эренбург (1891-1967), не подписав письма, нашел путь передать вождю разъяснение своего поступка. Искушенный царедворец, в качестве признанного лидера в борьбе за мир Эренбург писал о нежелательном эффекте такого письма на членов западных компартий. Он расписывался в преданности Сталину и готовности, в случае необходимости, подписать письмо, но верноподданейше обращал внимание на нежелательные последствия. Авторам пришел приказ письмо переписать с другими интонациями. Эта история темная, но не исключено, что позиция Эренбурга чуть притормозила развитие дальнейших событий.
Не могу удержаться, чтобы не привести текст письма Эренбурга полностью без купюр. Оно поступило 10 октября 1953 г. с дачи Сталина и хранится в Архиве Президента РФ [Ф. 3. Оп. 32. Д. 17. Л. 100-100 об. (Подлинник)].
И. Г. ЭРЕНБУРГ -- И. В. СТАЛИНУ 3 февраля 1953 г.
Дорогой Иосиф Виссарионович,
Я решаюсь Вас побеспокоить только потому, что вопрос, который я не могу сам решить, представляете мне чрезвычайно важным.
Тов. Минц и Маринин сегодня ознакомили меня с проектом "Письма в редакцию газеты "Правда"" и предложили мне его подписать. Я считаю моим долгом изложить мои сомнения и попросить Вашего совета.
Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут. Это срочно необходимо для борьбы против американской и сионистской пропаганды, которая стремится обособить людей еврейского происхождения. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции. В тексте "Письма" имеется определение "еврейский народ", которое может ободрить националистов и смутить людей, еще не осознавших, что еврейской нации нет.
Особенно я озабочен влиянием такого "Письма в редакцию" на расширение и укрепление мирового движения за мир. Когда на различных комиссиях, пресс-конференциях и пр. ставился вопрос, почему в Советском Союзе больше не существует еврейских школ или газет на еврейском языке, я отвечал, что после войны не осталось очагов бывшей "черты оседлости", и что новые поколения советских граждан еврейского происхождения не желают обособляться от народов, среди которых они живут. Опубликование "Письма", подписанного учеными, писателями, композиторами и т. д., может раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую ведут теперь сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины.
С точки зрения прогрессивных французов, итальянцев, англичан и пр., нет понятия "еврей" как представитель некой национальности, слово "евреи" там означает религиозную принадлежность, и клеветники могут использовать "Письмо в редакцию" для своих низких целей.
Я убежден, что необходимо энергично бороться против всяческих попыток воскресить или насадить еврейский национализм, который при данном положении неизбежно приводит к измене Родине. Мне казалось, что для этого следует опубликовать статью или даже ряд статей, подписанных людьми еврейского происхождения, разъясняющих роль Палестины, американских буржуазных евреев и пр. С другой стороны, я считал, что разъяснение, исходящее от редакции "Правды" и подтверждающее преданность огромного большинства тружеников еврейского происхождения Советской Родине и русской культуре, может справиться с обособлением части евреев и с остатками антисемитизма. Мне казалось, что такого рода выступления могут сильно помешать зарубежным клеветникам и дать хорошие доводы нашим друзьям во всем мире.
Вы понимаете, дорогой Иосиф Виссарионович, что я сам не могу решить эти вопросы и поэтому я осмелился написать Вам. Речь идет о важном политическом акте, и я решаюсь просить Вас поручить одному из руководящих товарищей сообщить мне -- желательно ли опубликование такого документа и желательна ли под ним моя подпись. Само собой разумеется, что если это может быть полезным для защиты Родины и для движения за мир, я тотчас подпишу "Письмо в редакцию".
С глубоким уважением.
И. ЭРЕНБУРГ
Свободное копирование
