2 сентября один гимназист-нижегородец пригласил на холостую вечеринку меня, Бориса Ведерникова, Мясникова, Алфераки и еще одного приятеля. После обильных возлияний, все мы отправились в трактир Ахапкина на Острожной площади. В этот день в Нижнем ночевал министр внутренних дел В. К. Плеве. Он остановился на Варварке, в квартире управляющего государственными имуществами, приходившегося по жене сродни министру. Веселой гурьбой валили мы ночью по Варварке. Вдруг слышим сзади властный оклик: "Стой!" Кто-то ехал за нами в темноте на резиновых мягких шинах. Товарищи тревожно зашептали: "полицеймейстер!" Но мне уже море было по колена, и я громко послал полицеймейстеру классическое российское троесловие. В один миг нас окружили. Трудно было понять, откуда взялось столько полицейских; среди их серых шинелей черными пятнами мелькали фигуры сыщиков. В коляске действительно сидел полицеймейстер барон Таубе. Мы с Борисом развязно подскочили к нему: "Барон, неужели вы нас не узнаете?" Таубе засмеялся и уехал, махнув рукой. Нас все-таки переписали. Когда все разошлись, я и Борис решили объясниться с бароном на дому. Городовой у подъезда не пустил нас. Мы долго шумели. Я обругал городового, а Борис крикнул: "Вы больше не служите!" -- "Увидим", -- мрачно ответил унтер, крутя усы. Тут из-за угла вывернулась пара почтенных приставов с орденами на шее: "Господа, вы опять. Ну, как вам не стыдно? Получаете высшее образование... Извозчик!" Нас усадили на лихача и вежливо пожелали спокойной ночи.
Летом 1903 года впервые попалась мне в руки так называемая "декадентская" литература: альманахи "Скорпиона" и "Грифа", журналы "Мир искусства", "Новый путь". Я сделался ярым и убежденным "декадентом", не вполне понимая, что это значит и смешивая в одну кучу Мережковского и Брюсова, Кречетова и Блока.
Факелы русского символизма в то время трепетали ярким и вдохновенным пламенем.
Не знаю почему, из представителей русского "декадентства" мне больше всех нравился Валерий Брюсов. Вероятно, меня привлекала к нему чеканная четкость его тогдашнего облика. В статьях и рецензиях Брюсов являлся строгим теоретиком и убежденным защитником нового искусства. Все свои выводы он подтверждал на деле в искусно скомпонованных стихотворениях.
Свободное копирование
