Митрополит Петр - 1

Митрополит Петр.

Большевики, видя крушение своих планов, тогда (1925–1926 гг.) они еще стеснялись, решили изъять митр. Петра, но стали осторожно подходить к этому шагу: они не забыли своей неудачи с арестом Патриарха Тихона. С этой целью в газетах стали появляться статьи с клеветой на митр. Петра и обвинением его в контрреволюционности. Митрополит Введенский на обновленческом лжесоборе в Москве огласил заведомо ложный документ, сфабрикованный в ГПУ, якобы разоблачающий связь митр. Петра с заграницей. Одновременно с этим, перед лицом уже прямой и для всех очевидной угрозы ареста, Тучков начал вести с митр. Петром переговоры о «легализации», т. е. об официальном оформлении управления Православной Церковью, какового она до сих пор не имела, являясь фактически нелегальной Церковью (в противовес легализированному обновленчеству). Эта «легализация» «обещала» облегчить бесправное положение Церкви, но требовала от митр. Петра: 1) издания декларации такого содержания, какое впоследствии подписал митр. Сергий и в духе которого дал свое подлое «интервью» 17 февраля 1930 г. по поводу религиозных преследований; 2) исключения из числа управляющих неугодных власти епископов, т. е. устранение их от церковной жизни; 3) осуждение работы русского Синода за границей и 4) определенного контакта в деятельности с большевиками через Тучкова и Смидовича. Большевики рассчитывали, что, желая сохранить свободу и спасти себя от грядущих испытаний, митр. Петр пойдет на уступки. Но он решительно отказался от всех предложенных ему условий и не подписал поднесенного ему Тучковым текста декларации. И судьба Патриаршего Местоблюстителя была решена. 10 декабря 1925 г. у митр. Петра был произведен ночью обыск, он был арестован сначала на дому, а через два дня переведен во внутреннюю тюрьму (Лубянка, 2) ГПУ. Одновременно были арестованы его сподвижники Николай, архиеп. Владимирский, Пахомий Черниговский, Прокопий Херсонский, Гурий Иркутский, еп. Парфений Ананьевский, Дамаскин Глуховский, Тихон Гомельский, Варсонофий Каргопольский.

Согласно завещанию, оставленному Местоблюстителем Патриаршего престола митр. Петром, в случае его ареста в управление Церковью должен был вступить или митрополит Нижегородский Сергий или митрополит Киевский Михаил или, наконец, митр. (тогда еще архиеп. Петроградский) Иосиф. Однако к моменту ареста митр. Петра ГПУ уже подготовило самочинную, захватную, ударную группу епископов во главе с архиеп. Екатеринбургским Григорием (Яцковским) и еп. Можайским Борисом, недавним любимцем православной Москвы, каковая, по примеру «Живой церкви», при аресте Патриарха, немедленно же, как только был арестован митр. Петр, созвала совещание своих заранее сговорившихся епископов, живших в Москве. Эти епископы, объявив деятельность митр. Петра контрреволюционной (а она была только пастырски-христианской), декларировали, что они в виду ареста митр. Петра — Патриаршего Местоблюстителя, организуют «Временный Высший Церковный Совет» и будут управлять Церковью. Советская власть, подготовившая ко времени заключения митр. Петра их выступление, немедленно легализовала ВВЦС в качестве управляющего православною Церковью центра, разрешила иметь печать для удостоверения документов, канцелярию и дозволила широко распространить напечатанное в государственной типографии воззвание-декларацию к верующим. Одновременно митр. Сергий был лишен права выезда из Нижнего Новгорода и посему не мог вступить в управление Русской Церковью. «Григорианская» декларация имела тоже содержание, что впоследствии «Сергиевская». Григорианцы начали, пользуясь поддержкой ГПУ, оспаривать у митр. Сергия заместительство митр. Петру, сидевшему в тюрьме, но, видя, что вся Москва решительно встала на сторону митр. Сергия, тогда еще не запятнавшего себя соглашением с большевиками, григорианцы стали убеждать митр. Сергия присоединиться к ним, возглавить их с принятием, конечно, их политической позиции. Из долгой переписки между спорившими иерархами выяснилось, что митр. Сергий отказывается признать ВВЦС и его политическую политику. Митрополит Сергий, желая погасить раскол в православной среде, разделяемой только политическими причинами, запретил в священнослужении всех участников ВВЦС. Позиции григорианцев стали совсем шатки.